даже не скрипнул, когда Тавров уселся и попытался откинуться на спинку.
– Здравствуй, Ефросинья, – поздоровался он, безуспешно пытаясь поудобнее устроиться на стуле. Но ему это так и не удалось: стул был сотворен в монастырской мастерской в соответствии с аскетическими требованиями монашеского технического задания и явно не предназначался для создания комфорта седалищу.
– И ты здрав будь, Валера, – отозвалась Ефросинья. – Рассказывай, что там у тебя приключилось.
– Да пока вроде ничего особенного, – сообщил Тавров и вкратце поведал о визите Пургина, звонке Кравцова и странном поведении кружки с кофе. Закончив рассказ, он упавшим голосом осведомился:
– Я так понимаю, что снова оказался в Пограничной Зоне?
– Да, Валера, ты правильно понимаешь, – еле слышно прошелестела Ефросинья. Она явно частью своего сознания находилась в другом мире, и это, очевидно, давалось ей нелегко.
– Так… – сделал паузу Тавров, пытаясь собраться мыслями. – И кто же это мне так удружил? Что за человек ввел меня в Пограничную Зону?
– Это не человек, – коротко уронила Ефросинья.
– Так! Еще хуже! – вздохнул Тавров. – Значит, демон? Причем довольно высокого уровня…
– Нет, не демон, – отрицательно качнула головой Ефросинья. Тавров недоуменно уставился на нее.
– Погоди… А если не человек и не демон, то кто это может быть? – удивился он.
– Я не знаю, Валера, – устало ответила Ефросинья. Тавров вдруг испытал приступ раздражения и разочарования. Он так рассчитывал на Ефросинью, а она тут загадки загадывает!
– Послушай, – обратился Тавров к Ефросинье. – Из своей обширной детективной практики я четко усвоил: как бы ни пытался кто-нибудь скрыть свои дела или преступления, он неизбежно оставляет следы. Это очевидно: существа из Этого Мира оставляют потожировые выделения, а существа из Того Мира оставляют выделения эктоплазмы. По этим следам можно распознать их присутствие и в конце концов идентифицировать. Ты же ясновидящая! Неужели ты не можешь определить того, кто ввел меня в Пограничную Зону: человек или демон?!
– Не горячись, Валера! – мягко одернула его Ефросинья. – Есть какая-то сила, которая ввела тебя в Пограничную Зону. Это не человек, но это и не демон. Что это за сила и зачем ты ей понадобился, я пока не знаю. Так что поступай так, как считаешь нужным, Валера. И помни: страх, сомнения и уныние – неподходящие попутчики. Будем уповать на Господа, на то, что не оставит он нас перед лицом Тьмы. Иди, Валера, ступай с Богом! Устала я…
Тавров поднялся со стула и пошел к выходу. У двери в залу он увидел тень: это терпеливо ожидала его сопровождающая монахиня. Только выйдя вместе с ней в коридор, он вспомнил, что забыл попрощаться с Ефросиньей. Нехорошо как-то получилось, да еще голос на нее повышал, нехорошо… Впрочем, тут же его озаботила другая мысль: как среди ночи из этого густого леса выбраться в Москву? Вызвать такси по телефону? Но вряд ли удастся объяснить дорогу диспетчеру, не имея под рукой карты.
Монахиня почувствовала замешательство Таврова и впервые за все время нарушила молчание:
– Рядом с монастырем есть гостиница для паломников, можете там переночевать.
– Спасибо! – поблагодарил Тавров и тут же спохватился: ведь ему еще до Москвы добираться. – А сколько стоит ночлег?
– Гостиница для паломников, поэтому денег не берет, – пояснила монахиня.
* * *
Гостиница находилась возле противоположных от дороги ворот монастыря и представляла собой двухэтажное кирпичное здание старой постройки: по особенностям архитектуры Тавров определил, что ему не меньше двухсот лет. На первом этаже находились столовая, кухня и служебные помещения. На втором этаже, вдоль длинного, проходящего через все здание коридора располагались комнаты для паломников.
Несмотря на позднее время, Таврову в столовой накрыли стол: постные щи, пироги с капустой и брусникой. Заведывал столовой мужчина лет шестидесяти, по виду отставной полковник. Тавров за ужином разговорился с ним и выяснил, что тот действительно полковник-танкист на пенсии, а здесь работает, поскольку место тихое и хоть какой приработок к пенсии. И в подчинении у него двое таких же пенсионеров: живут тут же, только на выходные к семьям уезжают. И то сказать: для провинциальных пенсионеров и такая работа – везение. Хоть самим можно более-менее достойно жить, да и внукам подарки к праздникам дарить.
После ужина Таврова проводили в комнату. «Удобства» находилсь в конце коридора – две туалетные кабинки и душевая, – зато в комнате было уютно, а изразцовая голландская печь функционировала вполне исправно и отлично прогрела комнату. Тавров лег в постель. Телевизора не было, что вполне естественно для места отдыха паломников, зато в холле Тавров обнаружил пару старых литературных журналов и с удовольствием почитал их перед сном. Когда глаза начали слипаться, Тавров отложил на тумбочку журнал, погасил свет и поуютнее устроился в постели. Он почти начал засыпать, когда его словно что-то толкнуло, и он открыл глаза.
Он лежал, прислушиваясь и не понимая, что же его могло рабудить. Глаза привыкли к темноте, и он разглядел в углу комнаты тень. Тень не шевелилась, и вначале Тавров подумал, что она ему мерещится. Но потом вдруг понял: там действительно кто-то есть. Он решительно дотянулся до выключателя и включил ночник.
Это была кошка. Обыкновенная кошка белого цвета, короткошерстная, с узкой мордочкой и большими ушами. Она некоторое время без опаски смотрела на Таврова своими зелеными глазами, затем почти беззвучно мяукнула и, не торопясь, направилась к дверям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12