Конечно, сирень я обожаю с детства, люблю держать дома в вазе ветку-другую для создания уютно-колоритного микроклимата, но здешняя атмосфера была так плотно насыщена приторно-сладким запахом данного растения, что я вдруг сильно пожалел об отсутствии при себе противогаза.
- Вот мое скромное жилище, - указал именинник на буквально утопающий в сиреневых кустах двухэтажный дом из белого силикатного кирпича.
Старший продавец явно кокетничал. Его "скромное" жилище смело можно было назвать даже не коттеджем, а натуральным особняком. Впрочем, один существенный недостаток у жилища Владислава Петровича все же был. Дом не имел гаража, и машину бухгалтер держал, видно, попросту на обочине дороги. Когда-нибудь его личный автотранспорт угонят, как пить дать. Стопроцентная гарантия то бишь.
Ехавшая следом за нами "БМВ" Зинаиды Власовны почему-то не остановилась рядом, а свернула в маленький дворик соседнего двухэтажного дома, похожего на бухгалтерский, как единоутробные братья, родившиеся в один день.
- К себе заехала, чтоб машину во дворе запарковать, - пояснил Владислав Петрович, завистливо вздыхая. - Хоть мы и одновременно строились, но мне площадка поменьше досталась, даже на крохотный дворик метража не хватило. Идемте в дом, ребята, они нас через минуту догонят, никуда не денутся.
Стучать или звонить в высокую дубовую дверь, красиво окованную листовым железом, не пришлось - она открылась сама. На пороге стояла пухленькая улыбчивая женщина неопределенного возраста в ситцевом фартуке поверх вечернего платья с длинными рукавами.
- Моя сестра Алевтина. А это Вася и Женя, - представил нас друг другу Владислав Петрович. - Остальные гости следом идут. Ты уж их встреть, милочка.
Против ожидания, холл в доме оказался неоправданно просторным - чуть ли не половину всего первого этажа занимал. Как у большинства зажравшихся нуворишей, стены были помпезно обшиты полированными деревянными панелями, на которых, к месту и не к месту, висели многочисленные зеркала и декоративные светильники, малоуспешно имитирующие антикварную старину.
Василий явно здесь уже бывал, так как сразу направился в глубину холла и повесил на оленьи рога свое кожаное кепи.
- Идемте наверх, ребята. Немного подкрепимся перед ужином, - предложил хозяин и, не дожидаясь ответа, показал пример, затопав по широкой лестнице, застланной желтой ковровой дорожкой.
Второй этаж был спланирован значительно более экономно, чем первый. Тут размещалось не менее пяти комнат, судя по количеству дверей в коридоре. Гостиная, куда нас провел Владислав Петрович, смотрелась на вполне приличном уровне: тридцать квадратных метров паркетного пола, матово отражавшего теплый свет горевшей хрустальной люстры, объемно-круглый накрытый обеденный стол в окружении дюжины кресел с высокими спинками, зеленые бархатные портьеры на окнах и книжные стеллажи создавали атмосферу уюта и уверенного благосостояния.
У стены стоял приземистый журнальный столик, заставленный фаянсовыми тарелочками с различными холодными закусками и разнокалиберными бутылками со спиртными напитками. К нему нас и подвел хозяин дома.
- Это мой шведский стол, - благодушно пояснил Владислав Петрович, свинчивая пробку с бутылки "Смирновской" и набулькивая водку в три стопки. Закусывать рекомендую селедочкой. Замечательная вкуснятина, скажу я вам.
Вася без лишних слов намахнул свои сто граммов и тут же счастливо зарделся физиономией, благодарно блестя мутно-голубыми глазами. Даже ничем не закусил законченный алконавт, в натуре.
Прежде чем приговорить стопарик, я подцепил вилкой ломтик сочно лоснившейся сельди и розово-синий кружочек лука. В единоборстве с водкой закуска - наипервейшее дело. Твой самый верный союзник то бишь.
Вскоре к нам присоединились и остальные гости - директриса с двумя продавцами, ведомые Алевтиной, уже благополучно успевшей избавиться от своего цветастого передника, делавшего ее похожей на прислугу.
Ужин протекал довольно вяло и даже скучно, несмотря на солидное обилие разного рода выпивки и малоуспешные потуги виновника торжества слегка оживить компанию явно "бородатыми" анекдотами и наигранной веселостью. Хозяин дома в своих беспонтово-глупых стараниях дошел до полного маразма - начал вслух читать собственные стишки. Я даже запомнил кусочек одного из них:
Мчится ветер издалека,
Мчится так, что пыль летит,
И измученный жестоко,
Он чуть слышно говорит.
А вот о чем там базарил утомленный ветродуй, я, признаться, успел уже позабыть. Впрочем, не важно - наверняка какую-нибудь чепуху в паре с ахинеей. Конечно, поэзия не мой профиль и в ней я не самый крупный дока, но рифмы показались мне изрядно избитыми и затерто-неоригинальными. Очевидный образчик чистейшего графоманства, короче.
Уже прилично приняв за воротник, Владислав Петрович вдруг вспомнил, что он не единственная творческая личность за столом, и представил меня собравшимся как писателя-детективщика.
- Я детективы не читаю и вообще терпеть их не могу, - моментально и совершенно неожиданно отреагировала на сообщение брата Алевтина. - Это слишком легкая литература. А точнее - низкопробная, предназначенная для одноразового использования. Как презерватив.
Алевтина глупо захихикала, вообразив, видать, что сказала нечто сверхостроумное.
- У вас, сударыня, явно предвзятое отношение к развлекательной литературе, - интеллигентно сдержав порыв раздражения, мягко указал я этой стервозной дуре на ее серьезный недостаток. - Уверен, что мнение такого корифея русской словесности, как Лев Николаевич Толстой, будет для вас авторитетным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53