– Гошенька, сыночек, что там? К тебе гости? – послышался женский голос из комнаты.
– Сиди, как сидишь. Дернешься – будет хуже.
Пал Палыч вошел в комнату, где среди почти нищенской обстановки в самом углу стояла кровать, на которой лежала пожилая седая женщина. Рядом на табуретке – недопитая чашка с чаем и какие-то галеты не первой свежести. Внизу под кроватью он увидел судно. Женщина, заметив это, прикрыла ладонью глаза.
– Извините меня, видите, как в жизни бывает. А вы к Гоше в гости? Вы, наверное, из агентства?
– Да, да. Мы с ним давние приятели. Это вы меня извините. Я не надолго. Я сейчас уйду.
– Вы помогите ему, пожалуйста. Он так на вас надеется.
– Хорошо. Не волнуйтесь. Обещаю вам.
– Да хранит вас Господь!
Пал Палыч вернулся в коридор. Жорик четко выполнял его указания, оставаясь сидеть на полу.
– Давно это с мамой?
– Два года.
Пал Палыч достал из внутреннего кармана пиджака чековую книжку. Что-то написав, оторвал чек и положил книжку обратно.
– Теперь встань и возьми чек. Здесь на первое время хватит. Но это исключительно для матери. Вижу, как глазки загорелись. Попробуй только копейку потратить не по назначению. Думаю, ты все понял.
Пал Палыч взял валявшуюся на полке бумажку и написал на ней телефон.
– Сегодня же позвонишь по этому телефону, попросишь Ситникова. Скажешь ему, что ты от Пал Палыча. Скажешь также, что я лично попросил устроить маму по высшему разряду. Так и передай – по высшему разряду. Оплату возьму на себя. Пусть позвонит мне сам.
– Спасибо вам! А вы родственник Ларисы?
– Ларисы? В какой-то степени да. Я ее муж. Удивлен? Ладно, не дрожи. Я все знаю. Но одну мою просьбу тебе все-таки придется исполнить. Если она позвонит и попросит о встрече, ты под любым предлогом ей откажешь. Понял?
– Понял.
– Ну все, Гоша, бывай. Не кашляй.
– Пал Палыч…
– Что еще?
– Вы свою ручку забыли.
– Оставь себе. На память.
Путь в центр из забытого богом района на севере столицы пролегал по Дмитровскому шоссе. Не без подсказки своих охранников Пал Палыч вырулил на Ленинградку и помчался прямо по направлению к Тверской. Проехав пересечение с Бульварным кольцом, когда до его офиса оставалось совсем немного, он неожиданно свернул в Леонтьевский переулок, затем налево в Елисеевский и на стыке Брюсова и Елисеевского остановился напротив церкви.
– Подождите меня в машине, ребята, – сказав это охранникам, он буквально вылетел из салона. Ребята его не послушались и, также выйдя из автомобиля, встали поодаль с разных сторон.
Возле ступенек, ведущих ко входу в церковь, на маленьком раскладном брезентовом стульчике одиноко сидела старушка. В это время служба еще не началась и церковь была закрыта. Подойдя к старушке, Пал Палыч поздоровался.
– И ты здравствуй, добрый человек.
Видя легкое замешательство Пал Палыча, старушка добродушно рассмеялась.
– Так, наверное, тебя давно никто не величал?
– Наверное. Только я почему-то уверен, что оказался здесь не случайно и вы меня ждали. Это так?
– Чудес и случайностей в этом мире не бывает. Все в нем продумано и гармонично. Это мы, люди, делаем все, чтобы разрушить эту гармонию. Человек – существо неразумное. Зачем так долго искать дорогу к Богу, если Он сам нам указал к Нему кратчайший путь?
– Какой?
Старушка указала на церковь.
– Церковь?
– Да, церковь. Но церковь – это форма. Или, как сейчас говорят, инструмент. А суть – она в другом. И настолько проста, что должна быть видна всем. Она лежит на поверхности. На твоих же ладонях.
Пал Палыч смотрел на свои ладони и понимал, что она, действительно, где-то рядом. Что еще немножко – и он сможет постичь смысл слов, сказанных старушкой, но какая-то неведомая сила властно уводила его в сторону.
– Не мучайся, не надо. Ты к этому уже пришел. Пришел, но забыл. Такое бывает, – возможно, своими словами она хотела придать уверенности Пал Палычу.
– А вы мне можете помочь?
– Не могу. Иначе бы это потеряло всякий смысл. Мы так устроены: либо рано или поздно к этому приходим сами, либо не приходим никогда.
Пал Палыч бережно помог старушке подняться с ее хрупкого стульчика.
– А ты все-таки добрый человек. Пока ко мне шел, уже успел меня пожалеть. Денег мне этих своих хотел надавать. Подумал, что я здесь на паперти побираюсь. А я на самом деле очень счастливая. Я тут живу совсем недалеко, а сюда прихожу с Богом поговорить. И если очень захотеть, то это совсем нетрудно. Он ведь в каждом из нас.
– Переезжайте ко мне. Насовсем. У меня там тоже есть церковь. Совсем рядом.
– Да я не одинокая, – улыбнулась старушка. – У меня сыновья и трое внуков. И правнуки есть. Видишь, опять меня пожалел. А это ведь мне бы в пору тебя пожалеть. Над тобою, вон, во весь рост дьявол завис.
– Я его знаю, – спокойно ответил Пал Палыч.
– Тот, о ком ты говоришь, ему служит, – поправила его старушка. – И не думай, что там, наверху, будет битва за тебя. Бороться за свою душу каждый должен сам. Видно, так угодно Богу. Но одну сущность ты уже в себе одолел: для них всего страшнее, когда их не боятся. Ничто так не порождает грех, как страх, который в нас самих.
Старушка сложила стульчик и повесила на руку.
– Спасибо. Знаю, что хочешь, но не провожай меня.
Сделав несколько шагов, она остановилась и повернулась к Пал Палычу, который так и остался стоять на месте.
– Ладно. Пусть завтра кто-нибудь подойдет на это место часам к шести вечера. Сам не приходи. Не надо. Я для тебя кое-что передам.
Пал Палыч стоял и смотрел вслед удалявшейся старушке, мысленно провожая ее до дома, пока она не скрылась в одном из дворов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16