Я очень рада наблюдать тебя в таком хорошем боевом настроении, – рассмеялась женщина, записывая что-то карандашом в блокноте.
После того как было разработано несколько вариантов осведомительных клипов, Анатолий взялся за подготовку роликов, целью которых было донесение до осведомленной публики информации о качестве, а также о сопоставимой с ним цене продукта.
– Это пшеничное пиво, изготавливаемое на сверхсовременном оборудовании с плотной пеной, что непременно нужно использовать как средство индивидуализации, – предлагал он уже на встрече с представителем пивоваренной компании, стоя около плакатов с нарисованными схемами, висящими на стене кабинета непосредственной начальницы. Справа и чуть выше висела картина с изображением оранжево-красного диска солнца, которое будто с шипением опускалось в синее спокойное море.
Толик продолжал:
– Давайте не будем стесняться и воспользуемся опытом такой марки пива, как «Гиннес»! Они позиционировали свой портер как пиво, у которого пена дольше сохраняет форму и выдерживает вес небольшой монетки, не деформируясь. Этот признак будет сродни знаку качества, что должно защитить потребителей от покупки подделки. Помимо всего прочего, в серии этих роликов стоит цель заставить потребителя приобрести привычку покупать данную марку пива. Здесь можно использовать «доказательную» рекламу, как в предложенном мною варианте «D», – он ткнул указкой в один из плакатов. – Здесь эксплуатируется предполагаемый удовлетворительный предыдущий опыт покупателя в употреблении данной марки.
Заказчик был доволен, поэтому согласился оплатить еще одну серию роликов, над которой Анатолий трудился вкупе с другими сотрудниками агентства. Эти клипы для телевидения и постеры для объектов размещения наружной рекламы должны были стимулировать у лиц, информированных о пиве, устойчивое желание попробовать его, а впоследствии стать постоянными потребителями именно этой марки.
– Обязательно сделай напор на то, что оно стоит уплаченных за него денег, а то и дешевле, чем могло бы быть, и учти, что мы преследуем цель довести приверженность покупателей к употреблению данного товара до автоматизма, – объяснял Анатолий девушке, занимавшей соседний с Артемом кабинет. Кстати, сам мэтр из командировки до сих пор не вернулся, а придуманный им слоган для этой марки заменили на новый, предложенный Толиком.
Сам же дизайнер увлекся настолько, что мог среди ночи вскочить, побежать на кухню за крепким кофе, а потом до утра в зале, при включенном неярком свете лампы и телевизора, записывать идеи и предложения в купленном специально для подготовки пивного проекта блокноте в кожаной обложке.
Полина воспринимала такую его озабоченность проектом нормально. «Это лучше, чем вздрагивать от стонов и вскриков среди ночи», – рассуждала она. На карманном календарике оставалось все меньше дней до того срока, когда должны были начаться месячные, и она больше волновалась по этому поводу.
– Не знаю почему, но мне тревожно, – прижимаясь к любимому, широко открытыми глазами смотрящему в потолок, шептала она.
– Что же страшного может произойти? – спросил он, слегка сжав большим и указательным пальцами левой руки ее правый сосок, твердый, словно сыр, который они сегодня ели на ужин в итальянском ресторане.
– Я могу оказаться беременной, – ответила она, уткнувшись носом ему в выбритую подмышечную впадину, смазанную дезодорантом.
– И пусть, – отозвался он, переворачивая ее на спину.
2
Полина пришла на работу чуть раньше обычного. На этот раз они с Толей приехали вместе. Он поцеловал ее в лифте и поднялся выше на свой этаж. Она сияла, как любая женщина в пору любви. К тому же позвонила мама Толика сообщить о примирении с сестрой, о том, как отлично прошло день рождение племянницы, на которое ее пригласили.
– Мать говорит, что ей были рады, как самому дорогому гостю, – рассказывал Толик утром, сидя на переднем сиденье такси. – Еще бы, она отказалась в их пользу от своей доли в квартире, конечно, они рады. Теперь сестренке будет куда водить мужиков.
– Ты совсем о ней плохо отзываешься, – чистя ногти пилочкой, сидя на заднем сиденье авто, сказала Полина. – Хотя я ее не знаю.
– Узнаешь, когда поедем в Оренбург.
– А скоро? Я заявление на отпуск уже написала, жду твоей отмашки, – поинтересовалась женщина, волосы которой были выпрямлены парикмахерским утюгом, подаренным Толей, и прядями окрашены в темно-красный цвет. В сочетании с новой рубашкой и брюками смотрелась она свежо, но не по-детски, элегантно, но не высокомерно. Очень шло.
– Еще недельку точно будем в Москве, а потом поедем, – ответил дизайнер. – Я недорассказал. Так вот, ма, хоть и радостная, а голос все равно надломленный какой-то, словно плакала. Я понимаю, что тебе это знать не обязательно…
– Почему это?! – проследив взглядом за розовым лимузином, прокатившим по встречной полосе в сторону центра, возмутилась Полина.
– Потому что тебе не нужно расстраиваться лишний раз, я не хочу этого.
– А я хочу, чтобы ты мне все свои чувства описывал, все рассказывал. Для чего же тебе нужна жена, если не для этого. Если мы будем держать все в себе…
– Зачем в себе, – перебил Толик. – Есть службы психологической помощи, аналитики. На них всю грязь и надо выливать.
– Чушь! – махнув пилкой для ногтей, сказала она. – Зачем тогда близкий человек? Зачем жена? Чтобы было с кем трахаться и кому у плиты стоять, да убирать?! Нет! Поэтому в Америке в семьях проблемы! Они дома только спят, а все остальное время бабки заколачивают и не общаются, все психологам рассказывают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137