Сара зашла за мной в девять, мы поужинали в итальянском ресторане на Смит-стрит и отправились по улице в сторону бара. Когда до бара оставалось несколько кварталов, откуда-то возникли два черных подростка.
– Извините, мисс. Сколько сейчас времени? – спросил один из них.
Я взглянула на часы.
– Без двадцати двенадцать.
Сказав это, я подумала: «Господи, как поздно. Не следовало нам шататься здесь в такое время».
Мы пошли дальше, а подростки – вслед за нами. Потом мы перешли улицу, они – тоже. Когда мы оказались на другой стороне, один парень встал перед нами, а другой – позади. И первый сказал:
– Это ограбление. У моего друга есть пушка. Гоните все свои деньги!
Мои деньги оказались у него буквально через секунду, но Саре пришлось немного повозиться, поскольку в одной руке она держала сигарету, а бумажник для надежности засунула в карман поглубже. Стоящий перед нами парень сказал:
– Что ты там копаешься? Поторопись! – И на мгновение мне показалось, что он собирается прихлопнуть нас. Но затем он скомандовал: – Идите дальше и не оглядывайтесь! – Тут я поняла, что с нами все будет в порядке.
Мы пошли дальше как можно быстрее, стараясь не смотреть по сторонам, и тут вдруг Сара разревелась, непонятно с чего. Никогда раньше я не видела ее плачущей. Щеки у нее покрылись красными пятнами, и Сара стала похожа на маленькую девочку.
– Могло быть и хуже, – сказала я, обнимая подругу. – По крайней мере, мы сами целы. Давай поймаем такси, поедем в бар, и все позабудется.
– Как мы можем поймать такси? У нас нет денег.
Сара была права, и я почувствовала себя полной идиоткой из-за того, что сразу позабыла о таком ужасном событии. Мы пошли к банкомату на углу Атлантик и Корт-стрит, и, пока он изрыгал деньги, я подумала: «Все ерунда! Подумаешь, потеряла двадцать долларов. Что я, не смогу заработать такую смешную сумму!»
Когда мы пришли в бар, народ там вовсю веселился, и мне захотелось плюнуть посетителям в стаканы. Сара заказала два пива, и, пока мы ждали, к ней подошел парень со словами:
– Стремные у тебя сапоги!
На ней были черные кожаные сапоги до колена и мини-юбка.
Первым делом я подумала: «Ну, хоть раз какой-нибудь парень заметит меня, а не ее?» А потом: «Держу пари, сейчас Сара расскажет ему, что нас ограбили, она выбалтывает всем незнакомцам интимные подробности своей жизни». Я принялась считать в уме до пяти, и на счете четыре Сара сказала:
– Честно говоря, мне не до трепа. Нас с подругой только что ограбили.
– Вот черт, это фигово! – откликнулся парень. – Сами-то вы целы? Как это случилось?
Она начала было рассказывать, но тут принесли нашу выпивку, и я заявила:
– Я пойду в зал.
А Сара сказала:
– Я с тобой.
В зале стоял бильярдный стол. На грифельной доске было начертано лишь одно имя, и я нацарапала снизу свое. (Сара никогда не играла в бильярд, говорила, что не умеет.)
Моим противником оказался хвастливый придурок, представившийся как Джимми. Разбив шары, он три раза подряд загнал шар в лузу. В первый заход у меня получился хороший удар шаром от борта.
– Неплохо, – сказал он, елейно мне улыбаясь. Я закатила глаза в припадке самоуверенности, но следующий мой удар, совсем несложный, не попал в цель. Джимми загнал в лузу четыре следующих шара подряд, потом нацелился на восьмой, но промазал. Может, мне повезет? Я загнала в лузу один, второй, а потом случайно и восьмой.
– Черт! – заорала я.
– Сразу видно руку мастера, – заржал Джимми.
Мы с Сарой взяли пиво и снова отправились к стойке бара, но там все табуреты были заняты, так что нам пришлось потягивать пиво в маленьком закутке у телефона. И тут к нам с улыбочкой подвалил бильярдный недоумок.
– Будь так добр, оставь нас в покое, – сказала я. – Мы с подругой хотим поговорить.
– Мне нужен чертов телефон! – спьяну заорал он. – У меня и в мыслях не было заигрывать с вами! Какого дьявола вы себе вообразили, сучки этакие!
Мы поскорей ушли, а этот тип все еще орал нам вслед, и я вдруг поняла, что в этом вонючем городе справедливости никогда не добьешься, потому что всякий так или иначе норовит тебе навредить.
– Поедем домой, – сказала я Саре.
Мы добрались на такси до моей квартиры. Я одолжила Саре футболку вместо ночной сорочки, и мы улеглись в постель.
– Ты расскажешь родителям о нападении? – спросила подруга.
– Думаю, не стоит, – ответила я. – Они с ума сойдут.
– Мои тоже, – сказала Сара.
Пожелав друг другу спокойной ночи, мы повернулись спина к спине. Сара была такой теплой, и на мгновение мне захотелось повернуться к ней. Пусть бы она обняла меня, и все встало бы на свои места. В этом не было сексуального желания, мне лишь хотелось, чтобы до меня дотронулись. Но потом я рассудила, что пылкие медвежьи объятия в постели, не слишком-то поспособствуют дружбе, и осталась на своем месте. Сара заснула через несколько минут. А я долго лежала без сна, прислушиваясь к ее посапыванию.
В понедельник вечером, когда я возвращалась домой на метро, меня преследовал стойкий запах мочи. В наше время такая вонь в поездах – не редкость, правда, обычно запах исходит от определенного человека, так что, установив источник, можно отойти подальше. Однако на этот раз засечь источник не удавалось. Я стала оглядывать других пассажиров, пытаясь понять, чувствуют ли они запах тоже, но ничего не заметила. Тогда я решила, что меня преследуют параноидальные галлюцинации, вызванные недавним ограблением.
Откинувшись на сиденье, я стала дышать ртом, размышляя о том, что ни одна из этих маленьких бед вроде ограбления или вони от мочи не доставила бы мне столько мучений, будь у меня бой-френд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102