– сразу насторожился Фелипе. – Почему я дожен ревновать?
– Зачем тогда ты полез драться с Хансом? – допытывалась Джина. Ей очень хотелось, чтобы Фелипе признался, что все еще любит ее, но Фелипе не мог этого сделать: в нем говорило мужское самолюбие. – Зачем ты его ударил?
– Затем, что он мне противен! И ты тоже! – огрызнулся Фелипе. В душе ему было стыдно за то, что он не смог сдержаться и полез в драку. Кулаками ведь ничего не докажешь.
– Ты меня еще любишь, правда? – спросила Джина, глядя на него в упор.
– Я? Да я никогда, слышишь, никогда тебя не любил! Я и женился на тебе из жалости! А потом родились дети… – Фелипе запнулся и махнул рукой. – Ладно, я здесь не для того, чтобы ты надо мной потешалась!
– Да нет же, я и не собиралась смеяться над тобой! – Джина дернула его за рукав. – Садись-садись! Ты просто ревнуешь!
– Бред какой-то! – мотнул головой Фелипе. – Слушай, я серьезно… То, что там у вас с Хансом, меня совершенно не трогает. Мы разведены и… Короче, я сожалею лишь о том, что распалился и закатил скандал в Доме моделей, но…
– Да уж, некрасиво получилось… Ты вел себя просто по-хамски с Даниэлой. И потом, ты неправ, потому что между мной и Хансом ничего нет, – Джина смотрела на Фелипе чистыми, бесхитростными глазами.
– Да-да, рассказывай!.. – криво усмехнулся Фелипе, не поверив ни одному ее слову.
– Но это чистая правда! Ханс приехал из Германии, потому что хочет жениться на мне и увезти меня отсюда, вот и все, – произнесла Джина своей обычной скороговоркой и капризно надула губы. – А я не хочу! И знаешь, почему? Потому что скучаю по семье, потому что люблю тебя, потому что хочу быть рядом со своими детьми.
– Да… – протянул Фелипе. Он явно не ожидал услышать это от Джины. – Херардо убедил меня в том, что нам не следует ссориться.
– Херардо – прелесть! Кладезь мудрости!
– Я полагаю, нам нужно поддерживать дружеские отношения из-за детей, – сказал Фелипе.
– А если попытаться начать все сначала? – робко спросила Джина.
– Не думаю, что это возможно, – возразил Фелипе.
– Можно попробовать, – лукаво улыбнулась Джина.
– Я никогда не смогу простить тебе измену, – сурово насупился Фелипе.
– А ты думаешь, я смогу забыть твое безразличие? Твою чертову газету? Ту скуку, которая царила в нашем доме? – выкрикнула Джина и сжала ладонями виски.
– Единственный скучный человек – это ты! – вскипел Фелипе.
– Я? – изумилась Джина.
– Да! А я был образцовым мужем! – торжествующе посмотрел на нее Фелипе.
– Ты?! – еще больше удивилась Джина.
– Я никогда не изменял тебе! – заявил Фелипе. – А ты…
– Ты?! Ты мне не изменял?! – вскричала Джина. – Да ты мне изменял с твоей мерзкой газетой! А это еще унизительнее!
– Ты опять за свое? – спросил Фелипе, чувствуя, что нити, которые их объединяли, рвутся одна за другой.
– Ты первый начал! Я пытаюсь дать тебе еще одну возможность, – сказала Джина.
– Ну нет, спасибо! Не надо мне твоих благодеяний! Благодарю покорно! – презрительно усмехнулся Фелипе, – Лучше уж быть одному!
– Тебе только с лошадьми разговаривать! С какой-нибудь кобылкой с ипподрома, очередной Стройной Малышкой! С ней-то уж вы найдете общий язык! – съязвила Джина.
– Знаешь, что? – спросил Фелипе, зло сверкая глазами. – Иди ты к черту!
– Конечно, я уйду! – ответила Джина. Она встала, взяла свою сумку и сделала вид, что что-то в ней ищет.
– Чем меньше ты будешь видеться с детьми, тем лучше, – напутствовал ее Фелипе.
– Дети должны жить со мной! – воскликнула Джина и закрыла наконец сумку.
– Да? – холодно бросил Фелипе. – Это при твоих-то нравах?
– Я, по крайней мере, им мать, а ты… так, сбоку припека! – выпалила Джина и выбежала из кафе.
Даниэла привезла Сонию и Ханса к себе домой. Она чувствовала себя опустошенной. Сказывалось напряжение последних суток. В ней нарастало раздражение.
– Я не понимаю, чего добивается Иренэ, пытаясь все отрицать, – сказала Сония.
– Я тоже не понимаю. Но я знаю, что это правда. Она действительно ждет ребенка от Альберто. Я поняла это по ее глазам. Она уже не такая, как прежде. Похоже, Ракель была права, и Иренэ изменилась, – задумчиво произнесла Даниэла.
– Я помню, что она творила на теплоходе, – вставил Ханс.
– Ну это пустяки по сравнению с тем, что было потом, – усмехнулась Даниэла.
– Ты думаешь, Хуан Антонио ничего не предпримет после того, что ты ему рассказала? – поинтересовалась Сония.
– Кто знает… – устало ответила Даниэла. – Мне казалось, что я хорошо знаю Хуана Антонио, но сама видишь… как я обманывалась.
Ханс начал расспрашивать женщин о том, что произошло в его отсутствие. Сония не преминула пожаловаться на Рамона, на то, как охладел он к ней.
– Но я так просто Рамона не отдам, – заявила Сония и вдруг сказала, обернувшись к Даниэле: – Извини, но я не такая, как ты!
– Как я? – неприятно удивилась Даниэла. Ее задели слова Сонии.
– Джина права, когда говорит, что тебе следовало бороться за Хуана Антонио, – назидательным тоном произнесла Сония.
– Бороться? А как? Все время ревновать и устраивать сцены, как делаешь ты с Рамоном? – не выдержала Даниэла. – Нет уж, извини! У меня есть чувство собственного достоинства.
– Хуан Антонио любит вас. Это сразу видно, – мягко сказал Ханс. – У него такие глаза, когда он на вас смотрит.
– Меня не интересует, любит он меня или нет и что там у него в глазах! У них будет ребенок с Летисией! Он продолжает жить с ней! Так-то он меня любит! – горько усмехнулась Даниэла.
– Он не бросил ее, потому что ты не захотела. Стоит тебе только пальцем шевельнуть, и он будет с тобой! – убежденно произнесла Сония.
– Я тебе уже сказала, что у меня еще осталась гордость!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151