Иренэ чувствовала себя у постели умирающей, как на исповеди, когда на душе становится легко и спокойно.
– И вот теперь у меня будет ребенок… Наконец-то я поняла тебя, когда ты мне говорила о том, что значит быть счастливой и иметь семью, – закончила свой рассказ Иренэ.
– Жаль только, что этот ребенок от Альберто. Я ему не стала бы доверять, Иренэ, – сказала Ракель с легким упреком в голосе.
– Он тоже счастлив. Он изменится, – заверила ее Иренэ.
– Но ты же говоришь, что он продолжает жить с Моникой и хочет испортить ей жизнь, – возразила Ракель.
– Я смогу его убедить, чтобы он оставил Монику и чтобы она вернулась к Даниэле… Знаешь, я даже хотела сама пойти к Даниэле и попросить у нее прощения. Я больше не испытываю к ней ненависти. Теперь я сама люблю и понимаю, что должны были чувствовать она и Хуан Антонио, когда познакомились.
– Мне очень грустно, что я должна оставить моих, но знаешь, я умираю счастливой, – сказала Ракель, и улыбка преобразила ее лицо. Глаза ее засияли, и она стала почти красивой.
– Ракель, больше всего на свете я жалею, что мы с тобой поссорились. Я тебя очень люблю, – воскликнула Иренэ.
– Я тебя тоже… И поэтому не хочу, чтобы ты была одинокой и несчастной, – вздохнула Ракель.
– Нет, этого не будет, я тебе обещаю… – Иренэ погладила Ракель по щеке. – Когда ты будешь там, попроси Господа, чтобы он меня простил… Я знаю, я в моей жизни много ненавидела и завидовала, но я хочу измениться. И я изменюсь, я буду другой!
Иренэ расцеловала на прощание подругу и вышла из комнаты. Она спустилась в гостиную, где ее поджидала Долорес. Иренэ села напротив нее в кресло и сказала:
– Да, все это очень печально!
– Ты не можешь себе вообразить, каково нам, – ответила Долорес. – Мы здесь все извелись, глядя, как она мучается.
– Я буду к ней приходить… Ведь Ракель мне как сестра.
– Ты оказалась не очень-то любящей сестрой, – грустно улыбнулась Долорес.
– Поверьте, я действительно ее люблю, я вас не обманываю! – Иренэ говорила горячо и искренне. – Я очень скучала по ней. Если бы в моих силах было помочь ей, я бы все для этого сделала!
Долорес удрученно покачала головой.
Время подходило к обеду, и у Фелипе, как всегда, начало портиться настроение. С тех пор как он развелся, он не обедал дома, потому что в это время приезжала Джина, чтобы повидаться с детьми. Фелипе почувствовал, что начинает нервничать. Как это глупо! Они же развелись, значит, и нечего о ней думать, но его тянуло домой взглянуть на Джину. И он злился на самого себя. Разглядывая уже в чертвертый раз какой-то документ и не понимая, что в нем написано, Фелипе тихо выругался. Херардо оторвал взгляд от записей, которые он просматривал, и удивленно уставился на друга. Он слишком хорошо знал Фелипе и понял, что с ним происходит.
– Я уверен, что, если бы ты только захотел, Джина вернулась бы к тебе, – мягко сказал Херардо.
Погруженный в свои мысли Фелипе даже не удивился прозорливости Херардо.
– Мне и без нее хорошо! – огрызнулся он.
– Только не говори, что ты ее не любишь, Фелипе.
– Все в прошлом. И не стоит об этом говорить! – воскликнул Фелипе и с досадой бросил документ на стол.
– Но дети скучают по ней, – настаивал Херардо.
– Дети уже привыкли жить без нее. Просто мне надо развеяться и начать встречаться с какой-нибудь девушкой, которая польстится на мои старые кости, – улыбнулся Фелипе.
– Ну да, мужчина зрелых лет желает познакомиться… – рассмеялся Херардо.
– А что такого? – притворно надулся Фелипе. – Я еще очень даже ничего. Вот посмотри, какой у меня профиль! Нет, вот с левой стороны двойной подбородок не так заметен.
Приятели весело рассмеялись.
– Послушай, Ханс уехал и уже больше не вернется, – посерьезнев, сказал Херардо.
– Сначала был Ханс… А кто следующий? – спросил Фелипе. – Нет уж, с меня достаточно одного раза. Мне лучше забыть о Джине. Развелись и точка.
– Ты должен признать, что и сам не безгрешен. Из тебя получился на редкость занудный муж. Сколько раз она тебя пыталась расшевелить, но все напрасно.
– Ты бы не говорил так, если бы видел ее с этим Хансом в гостинице, – возразил Фелипе.
– В тебе говорят уязвленное самолюбие и гордость. Но подумай, зачем вам жить врозь, если вы можете жить вместе, растить детей?… У вас все-таки семья, – убежденно сказал Херардо.
– Я так и не проявил фотографии, которые я сделал там, в отеле, – задумчиво проговорил Фелипе.
– А зачем? Она же развелась с тобой на твоих условиях, – заметил Херардо.
– У нее просто не было выхода, – закипая гневом, сказал Фелипе. – Херардо, она меня не любит. К чему ворошить старое?
И он опять уткнулся в документ, прочел его, наконец, и внизу размашисто вывел свою подпись.
А в это время за стеной их кабинета, в офисе, за столом перед грудой папок сидел Лало. Он был рад, что несколько месяцев назад у них в адвокатской конторе начал работать Фико. Молодые люди не только вместе работали, но и развлекались. Недавно они познакомились с двумя очень милыми девушками и вчерашний вечер провели с ними, а теперь делились впечатлениями.
– Да, Сесилия и Марта – хорошие девчонки! – сказал Фико.
– Да, и мы им нравимся, это сразу заметно, – согласился Лало. – Нам надо почаще с ними видеться. Они такие милые!
– Как ты хочешь… Но я чувствую себя не в своей тарелке, потому что получается, что мы их обманываем. Ведь они думают, что мы влюбились, а мы просто стараемся забыть Летисию и Монику, – недовольным тоном произнес Фико.
– Мы с тобой ничего толком не знаем ни о Монике, ни о Летисии, – заметил Лало. – Они обе потеряны для нас. Я даже не могу понять, люблю ли я еще Монику или нет… Ах, лучше об этом не говорить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151