– Херман мне сам сказал об этом. Что ж, ты ловко все это устроила…
– Я не знаю никакого Хермана! Я никому, даже тебе, не могу желать того, что пришлось мне пережить. Как же я могла поверить, что ты не виновата в смерти моего сына? Если бы я это знала, я бы не стала ждать столько лет, чтобы отомстить тебе! То, что ты сделала, – это преступление… Ты же преступница, Иренэ! Почему ты это сделала? За что?
– Я тебя ненавижу! – прошипела Иренэ.
– Какая же я была наивная дура, что не поверила тому мужчине, который мне позвонил… Я не думала, что ты могла пасть так низко! – обвиняла ее Даниэла.
– Я это сделала тогда, а ты сейчас, – спокойно, почти равнодушно произнесла Иренэ.
– Ты же убила моего ребенка! Мое невинное дитя! Ты его убила! – у Даниэлы потемнело в глазах. Ей казалось, что она вернулась на восемь лет назад, в тот день, когда не стало ее мальчика, ее единственного сына. Даниэла в отчаянии бросилась к Иренэ и вцепилась ей в волосы. В палату вбежали медсестра и врач и оттащили Даниэлу от Иренэ. Даниэла и сама уже опомнилась, хотя еще и дрожала, как в лихорадке. В дверях она бросила Иренэ: – Ты никогда не будешь счастливой! Это Бог тебя наказывает!
– Убирайся отсюда! Вон! – закричала Иренэ. – Последнее слово еще не сказано! И оно будет за мной! Слышишь, мерзавка?
Даниэла, пошатываясь, вышла в коридор и прислонилась спиной к прохладной стене. Память возвращала ее к трагическим дням ее жизни. Ничего не видя перед собой, Даниэла вышла из больницы. У машины ее ждал шофер. Он открыл перед ней дверцу, и Даниэла направилась к нему, но вдруг остановилась. Навстречу ей по ступеням поднимался Альберто:
– Кого я вижу! – закричал он. – Моя вторая мама! Ты что же, привозила шоколадки для Иренэ?
– А тебе все как с гуся вода, не так ли? А ведь ребенок, которого ждала Иренэ, был от тебя! – воскликнула Даниэла. – И ты прекрасно знаешь, что я тут не замешана ни в чем.
– Конечно, – засмеялся Альберто. – Где тебе? Ты не способна обидеть и муху. Но важно, чтобы Иренэ думала по-другому!
– Что ты задумал? Что будет с Моникой, когда она родит тебе ребенка?
– Ах вот что ты хочешь знать? Я тебе скажу, – произнес Альберто, понизив голос – Я подарю ребенка какой-нибудь бездетной семье. И ты будешь искать его всю жизнь и сойдешь с ума, потому что никогда не найдешь!
Альберто расхохотался, легко взбежал по ступеням и исчез в дверях больницы. Даниэла смотрела ему вслед. Неужели она когда-то любила этого человека? А ведь любила до самозабвения.
…Альберто вошел к Иренэ, громко ругаясь:
– Какого черта ты позвала Даниэлу? Что ты хотела от нее услышать?
– Я хотела высказать ей в лицо все, что к ней чувствую! Нет, ну какая артистка! Она так натурально изображала возмущение и, конечно, не призналась ни в чем.
– А мне она призналась! Она смеялась над тобой, сказала, что рада, что все так удачно устроила! Она же цинична до мозга костей! И она опасна, – сказал Альберто, усаживаясь на стул рядом с кроватью Иренэ.
– Я ее ненавижу! Если бы ты знал, как я ее ненавижу! Мне в жизни осталось только одно: я должна ей отомстить. Мы ее уничтожим! – бесновалась Иренэ.
Джина и Ханс сидели на лужайке в саду дома Даниэлы. Ханс только что попросил Джину стать его женой. Джина понимала, что если она сейчас откажет ему, он уедет, и больше они никогда не увидятся.
– Ты же знаешь, я не могу уехать из Мексики из-за детей, – сказала Джина.
– Мы можем сделать по-другому. Ты будешь ездить в Германию ненадолго, а я буду приезжать сюда. Через какое-то время я смогу оставить работу и переберусь жить в Мексику, – Ханс, взял ее за руку и с надеждой смотрел на Джину.
– Ну хорошо… Я согласна. Ты счастлив? – Джина дотронулась губами до его лба.
– Чтобы не ждать то время, которое здесь в Мексике должно пройти после развода, мы можем пожениться в Германии, – предложил Ханс и радостная улыбка осветила его лицо.
– Прекрасно! Заодно и Германию посмотрю! – мечтательно сказала Джина. – Надо будет познакомить тебя с детьми. Я поговорю с Фелипе.
– Боюсь, ему это не понравится, – насторожился Ханс.
– Ничего! Потерпит! Я не собираюсь просить его благословения!
…Вернувшись из больницы, Даниэла позвонила Сонии, и та приехала. Даниэла рассказала о том, что произошло в клинике. И все – Джина, Сония и Ханс – сидели в гостиной, совершенно ошеломленные услышанным.
– Я никогда не прощу этого ни Иренэ, ни Альберто, – сказала Даниэла.
– Вы хотите им отомстить? – спросил Ханс.
– Нет. Я верю в высшую справедливость. Бог, он все видит. Я все оставляю в его руках, – ответила Даниэла.
– Как еще земля носит таких людей, как Иренэ и Альберто! Да, дурные новости! – заметила Сония.
– Разнообразия ради, я вам хочу сообщить одну хорошую новость, – сказал Ханс – Мы с Джиной решили пожениться!
На следующий день Даниэла чувствовала себя совершенно разбитой. Она плохо спала, ее не оставляли мысли о погибшем сынишке. Зарубцевавшаяся было со временем рана, опять открылась и кровоточила. Если эти люди были способны на такое, то что же ждет Монику? Тревога за нее сжимала ей сердце. Даниэла поехала на работу в Дом моделей, но все валилось у нее из рук. К ней в кабинет зашел Фелипе. Последнее время он ходил, как в воду опущенный. Он начал сомневаться уже даже в себе самом. Столько лет он жил с Джиной и был уверен, что она его любит, а Джина его обманывала, и дети, оказывается, не его. Возможно ли такое? Фелипе решил прояснить это и докопаться до правды. Даниэла наверняка должна знать, сболтнула ли Джина это просто так чтобы позлить его, или это правда.
– Я не понимаю, почему вы себя ведете, как дети! – воскликнула Даниэла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151