– Мы готовили вместе, – подтвердила Даниэла. Фелипе недоверчиво хмыкнул.
– Мы сходили в супермаркет и купили все готовое, – объяснила Джина.
– Зачем ты все выдаешь, болтушка? – возмутилась Даниэла. – У нас просто было очень мало времени, – оправдывалась она перед мужчинами.
– Пойдем, я тебе помогу, – сказала Джина, и они вышли на кухню.
Марсело бродил по гостиной в доме Мендесов и разглядывал картины, статуэтки, дорогую японскую аппаратуру. За этим занятием его застал Игнасио.
– Что ты тут делаешь? – строго спросил он.
– Осматриваю дом, – нехотя ответил Марсело. – Я его практически не знаю.
– И незачем, сынок.
– Мне интересно. Что тут плохого?
– А мне это не нравится. Если бы Хуан Антонио увидел тебя здесь…
– Я потому и зашел сюда, что его нет дома, – Марсело взял в руки статуэтку и оценивающе приглядывался к ней. – Он, кажется отправился к своей невесте?
– Да, к сеньорите Даниэле.
– А она, небось, уже губы раскатала на бабки вашего патрона, а? – засмеялся Марсело.
– Не смей так говорить. Она очень богатая женщина, у нее свой Дом моделей.
– Как, неужели это Даниэла Лорентэ? – Марсело вдруг посерьезнел и задумался.
– Именно, – Игнасио тоже задумался и, нахмурившись, спросил: – Послушай, Марсело, а почему ты никогда не рассказываешь о своей работе?
– А что тут рассказывать?
– Чем ты занимаешься? Тебе это нравится?
– Очень! Я просто счастлив, что весь день ношусь по этажам. То принести почту, то передать один пакет, то забрать другой, то слетать в банк… Очень весело. И зарплата сказочная. – Он перелистал какую-то книгу и снова поставил на полку.
– Надо ведь с чего-то начинать. Не жалуйся.
– Ничего не скажешь, славную работенку нашел мне Хуан Антонио по вашей просьбе. Странно еще, что он не сделал меня уборщиком, – он зло посмотрел отцу в глаза.
Недалеко от них, в детской, шел совсем другой разговор. Моника, держала на руках Винни. Мария, сидя на стуле, расчесывала ее длинные пушистые волосы и говорила:
– Да, Моника, Игнасио совершенно прав.
– Я же обещала папе попросить у Даниэлы прощения.
– Вот и правильно. Она не сделала тебе ничего плохого.
– А моей маме сделала, – Моника топнула ногой. – Мамочка, наверное, очень сердится на папу.
– Наоборот. Она должна быть довольна, что папа нашел женщину, которая может заботиться о нем и любить его, как раньше любила она сама.
– А ты откуда знаешь?
– Я ее видела сегодня во сне, и она мне сама сказала.
– Тогда попроси, чтобы она и мне это сказала.
Мария тяжело вздохнула.
Джина с Хансом и Херардо с Фелипе уже ушли. Даниэла вышла с Хуаном Антонио на улицу. В свете фонарей на фоне густой зелени и ночного неба, она показалась ему особенно прекрасной. Ветерок шевельнул ее волосы. Она тряхнула головой и сказала:
– Слушай, а давай завтра заедем за Моникой в школу. Мне кажется, она будет рада.
– Это мысль! – обрадовался Хуан Антонио. – А заодно поговорим с ее подружкой Летисией.
– Я возьму это на себя, хорошо? – предложила Даниэла.
– Знаешь что я тебе скажу, – задумчиво произнес Хуан Антонио.
– Что?
– Я очень тебя люблю.
– А-а! – улыбнулась Даниэла. – А знаешь, что скажу тебе я?
– Что?
– Я тебя тоже.
И они поцеловались.
– Даниэла, давай скорей поженимся, – задыхаясь от счастья, прошептал Хуан Антонио. – Чего нам ждать?
– Как только Моника даст согласие, мы поженимся.
– А если она не даст?
– Значит, мы расстанемся.
– Что?! – возмущенно спросил Хуан Антонио.
Даниэла рассмеялась и обняла его.
Джина шла по ночной улице, взяв Ханса под руку.
– О Фелипе ты не беспокойся. Он потерял меня, и теперь пусть терпит…
– Он был очень сердит. А что у него за подружка с ипподрома?
– А-а! – засмеялась Джина. – Видишь ли, Ханс, Фелипе обожает скачки и не вылезает с ипподрома. И там есть одна кобылка, на которую он часто ставит. Так вот, я шучу, что это его подружка.
– Какая вы шутница, Джина!
– Да. А ты считаешь, это справедливо? Он предпочитает ипподром моему обществу!
– Выходите за меня замуж, Джина, – страстно произнес немец.
– Нет, Ханс, не надо давить на меня. Не спеши, – Джина обняла его и покачала головой.
Утреннее солнце играло на стеклах и бамперах автомобилей, мчавшихся по проспекту. Из потока машин неуверенно выбрался новенький мотоцикл со странным седоком в шлеме. Он подъехал к жилому дому и остановился. Мотоциклист снял шлем и расправил прическу. Оказавшийся рядом прохожий остолбенело уставился на него.
– Ну что уставился, молодой человек? – спросила Долорес. – Лучше помогите мне слезть.
Прохожий поспешил поддержать ее под руку, пока она тяжело переваливалась через кожаный хребет своего мотоцикла.
– Спасибо, – сказала Долорес, выпрямившись на немного дрожавших ногах, взяла из коляски сумочку и гордо направилась к дому.
В своей гостиной она увидела Ракель и Иренэ. Подруги встречались реже, чем прежде: слишком многое теперь отличало их друг от друга. Ракель порицала Иренэ за стремление сохранить Хуана Антонио для себя любой ценой. Неожиданно вспыхнувшая любовь к Мануэлю заставила ее на многое в жизни посмотреть иначе. Ей было стыдно за свои прежние побуждения. Она чувствовала себя заново родившейся на свет и теперь всем сердцем хотела такого же обновления и для Иренэ. А та злилась и не верила в искренность подруги. Их спор и прервала Долорес, неожиданно вошедшая с мотоциклетным шлемом в руках.
– Долорес, я не могу поверить своим глазам! – воскликнула Иренэ. – Вы приехали на мотоцикле?
– На чем же еще? – ответила Долорес. – Замечательная штука, скажу я вам: летит, как стрела.
– Лолита, но ведь Мануэль рано или поздно узнает об этом, – покачала головой Ракель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144