– Ты просто помог мне усовершенствовать мастерство.
Таре хотелось бы еще о многом узнать. О родителях Блейка, о том, кто приютил его, когда они с сестрой осиротели, как он стал частным детективом.
Блейк взглянул на нее и словно прочел эти вопросы в ее глазах.
– Потом, – произнес он одними губами. Тара кивнула и повернулась к Джереми.
– Расскажите мне еще о вашей семье. – Он без колебаний подхватил эту тему.
Тара начала догадываться, что Блейк специально пригласил Джереми на ужин, чтобы не оставаться с ней наедине. Его скрытность причиняла ей боль, особенно после того, как они провели ночь в объятиях друг друга.
Поздно вечером Блейк открыл дверь в квартиру Стефани и пропустил Тару вперед. Она постаралась не коснуться его, проходя мимо, и, войдя, тут же включила свет.
– Стефани сегодня не ночует дома? – спросила Тара, стараясь не смотреть в сторону Блейка.
– Нет. Она со своим другом. Он врач. Думаю, они говорят о свадьбе.
– Ты знаком с ним?
– Он неплохой парень. Надеюсь, они со Стефани будут счастливы. Ей всегда хотелось иметь детей, а ведь годы идут. Пора ей обосноваться на одном месте и перестать мотаться по всему миру.
– Она может растить детей и работать. Джереми ведь так и делает.
– У Джереми есть жена, которая заботится о детях, когда он уезжает в турне. Она говорит, что вообще больше ничем не хотела бы заниматься. А друг Стефани целыми днями принимает пациентов. Кто-то должен будет оставаться дома и воспитывать детей. Вероятно, это ляжет на плечи Стефани. Но она говорила мне, что не возражает.
– А ты, Блейк? – Тара повернулась и взглянула ему в лицо. – А ты никогда не хотел обосноваться на одном месте?
Он вздохнул и отвел глаза в сторону.
– Я долго жил кочевой жизнью, другой не представляю.
– Понятно. Ни обязательств, ни привязанностей. Ты ведь даже боишься признаться, что у тебя есть родная сестра.
Ее резкий тон задел его.
– Ты почти ничего не знаешь.
– Не знаю, верно! – Тара повернулась к окну. Она смотрела на реку, протекавшую внизу, скрестив на груди руки. Ее лицо было отчужденным и задумчивым.
Вспоминая, как светились ее глаза, когда он вернулся вечером в театр, Блейк пытался понять, почему у нее так резко изменилось настроение.
– Тара? Ты расстроена? Я чем-то обидел тебя?
– Со мной все в порядке.
– Я же вижу, что это не так. – Он осторожно шагнул в ее сторону. – В чем дело? Ведь ты так хорошо провела время с Джереми и его компанией.
– Хорошо провела время? Тебе показалось, что я хорошо провожу время, Блейк?
Он подошел к ней и, положив руки ей на плечи, повернул к себе и заглянул в глаза.
– Объясни мне, в чем дело.
Тара вскинула голову и вызывающе посмотрела на него.
– Две недели назад я потеряла работу, которой собиралась заниматься всю жизнь. Затем у меня на глазах умер человек. Кто-то пытался нас застрелить. Кто-то проник в мою квартиру. Мы собираемся пробраться в дом одного из самых могущественных людей страны – пытаемся доказать, что он совершил налоговое преступление, а возможно, и заказал убийство в галерее. Скорее всего, нас арестуют, если только не прикончат, как несчастного мистера Боткина. Действительно, Блейк, я чудесно провожу время.
Он почувствовал себя очень виноватым перед ней. Сейчас он мог бы предложить ей все, что она захочет, даже бросить к ее ногам свою жизнь.
Блейк полюбил ее. Не было смысла отрицать это. Даже если он назовет это как-то по-другому, ничего не изменится. Он давно полюбил ее. И вот что он сделал с ней. И теперь у него не было выбора: еще несколько дней он был вынужден продолжать начатое.
Какие еще доказательства нужны, чтобы понять: ему нечего предложить ей.
Блейк крепко обнял Тару. Она не сопротивлялась, уткнулась лицом в его плечо. Затем глубоко вздохнула и подняла голову.
– Прости, я не должна была переносить на тебя свое раздражение.
– Тебе незачем извиняться. Если бы не я, ты не угодила бы в такую скверную историю.
– И по-прежнему сидела бы дома, мрачно уставившись в телевизор, улыбнулась Тара.
– Но ты была бы в безопасности. Тара покачала головой.
– Блейк, не обращай внимания на то, что я говорила. Я не виню тебя. Просто злюсь на саму себя.
– За что?
Она устало провела рукой по своим рыжим кудряшкам.
– Сегодня мне было очень хорошо. В театре, за ужином. И я внезапно почувствовала себя виноватой, что радуюсь после того… – Она безнадежно махнула рукой.
– Ты часто разрешала себе по-настоящему радоваться жизни, Тара? Я говорю вовсе не о последних трех днях.
Она вздрогнула, и Блейк понял, что задел больное место.
– Я умею радоваться жизни! – Она как будто защищалась.
– Правда? А у тебя есть хобби?
– Я… – Она замолчала, закусив губу, а потом пожала плечами. – Я люблю читать.
– А еще?
– Я работала, – просто ответила она.
– А теперь, когда у тебя нет работы? Что ты будешь делать со свободным временем? Она поежилась.
– Не знаю.
Он поднес ее ладони к губам и поцеловал сначала одну, а потом другую.
– Ты была такой замечательной эти три дня. Ты очень нужна мне.
Ее лицо немного смягчилось, но она покачала головой.
– Тебе никто не нужен, и я в том числе.
– Сейчас, – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее, – ты сказала первую глупость за этот вечер.
И он поцеловал ее раз, потом еще, еще, и наконец Тара начала отвечать на его ласки.
Она обняла его за шею, изо всех сил прижимаясь к нему.
– Блейк?
Он и сам чувствовал, что сгорает от желания обладать ею. Возможно, занимаясь с ней любовью прошлой ночью, он надеялся снизить остроту своего влечения, надеялся, что сможет овладеть своими чувствами, утолив первый голод страсти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41