Оставив ее, Мери спустилась вниз, чтобы вместе с миссис Хэнкок спланировать, как именно следует разложить на столе подарки. Среди свертков были пришедшие по почте, но спрятанные хитроумным Уильямом, там были корзины с цветами и вазы, присланные работниками сада, Хэнкоки выбрали в качестве подарка пушистый ковер для спальни. Мери, долго не решавшаяся остановиться на чем-то конкретном, в итоге купила для Нелли пару старинных серебряных подсвечников; миссис Форд назвала вещи своими именами, прислав внушительной толщины справочник по домоводству… Леони не прислала никакого подарка, хотя, ради сохранения лица, наверняка еще подарит что-нибудь. Барни, который должен был прийти к завтраку, тайно прислал свой – седло, уздечку и хлыстик с серебряной ручкой, которые, по общему мнению, могли подсказать Нелли, зачем это Клайв распорядился подвести нового коня из конюшни под распахнутое окно… Миссис Хэнкок, лучше всех разбиравшаяся в музыке, затянет «С днем рождения», и остальные подхватят con brio , «или как там это называется, когда поют вразнобой», по выражению Барни.
Позже Мери, уже улегшись в кровать, не могла уснуть от возбуждения и от щемящего предчувствия, не покидавшего ее после разговора с Леони. Она знала точно, что сон не придет вообще, если его не нагонит чтение. Включив свет, она поискала свою книгу – подборку эссе некоего ирландского писателя, скрупулезно осветившего все возможные темы, связанные с повседневной жизнью человека, – но тут же вспомнила, что оставила ее на столе в кабинете Клайва. Решив, что сумеет ее найти и вернуться за пару минут, она решила спуститься.
В кабинете Мери включила настольную лампу и застыла, отыскивая место, где закончила чтение, чтобы определить, сколько еще осталось. На минуту полностью погрузившись в это занятие, она не услышала, как открылась дверь и в кабинет вошел Клайв, пока его тень не упала на противоположную стену.
– О… – Вздрогнув, она обернулась. Почему-то первым делом попыталась угадать по его лицу, виделся он с Леони и говорил ли с ней. Впрочем, сразу же ей пришло в голову, что она, растрепанная стоит перед ним в халате. Когда Клайв щелкнул выключателем и комнату заполнил свет, она сказала:
– Простите. Я оставила здесь книгу и спустилась за ней. Я и не знала, что вы успели вернуться, мистер Дервент.
– Только что приехал. Я попросил Уильяма отогнать машину потом, так что вы не могли слышать мотора. – Поставив портфель на стол, он окинул косым взглядом длинный подол ее ночной рубашки и босые ноги, обутые в тапочки.
– Я так понимаю, что вы уже легли спать?
– Да. Нелли собиралась проснуться пораньше, и я сама решила лечь, после того как мы с миссис Хэнкок подготовили завтрашние подарки.
– Хорошо. Полагаю, работа идет гладко? Я звонил Леони из города этим утром, и она говорит, что, насколько она может судить, все в порядке.
– Вы… вы не виделись с мисс Криспин после возвращения? – не выдержала Мери.
Клайв, кажется, удивился такому вопросу.
– Нет, разумеется. Я же сказал… Я только что вошел. А что такое?
– Ничего. Просто мы с Нелли провели весь день на заводе, но она там не появлялась.
– Нет, она сказала по телефону, что собирается поехать в Саутгемптон сделать прическу. – Деловой, рассудительный тон Клайва сообщил Мери все, что она хотела узнать, а он сам сменил тему, присев на краешек стола и сложив на груди руки. – Можно сказать, операция «Кэборд» перешла в стадию завершения, – сказал он. – Росситер и Фаррар надеются, что смогут принять последние главы ровно через неделю, и тогда кораблик поплывет самостоятельно, не так ли?
– О да. Если мне предстоит работать и дальше, я надеюсь, что перепечатаю рукопись начисто, скажем, еще через неделю.
Клайв улыбнулся:
– Не надо выбиваться из сил, даже если «Р. и Ф.» мечтают приурочить издание к осенней серии телепередач на ту же тему. Конкретная дата отправки рукописи в типографию уже не играет никакой роли. И кстати, Кэборд предоставил мне самому распорядиться гонораром, так что я собираюсь разделить его между проектом спасения дамбы в Карибе и общим фондом африканских заповедников. Мне кажется, он остался бы доволен таким выбором, да и вы сами, кажется, были бы рады это услышать?
– Ну конечно… более чем рада! Надеюсь, книга будет иметь успех, и, когда я увижу ее в книжных магазинах, я наверняка испытаю гордость, что имела к ней отношение.
– Если бы не ваши труды, она бы выглядела куда хуже. – Клайв замолчал, глядя на то, как его ботинки выстукивают замысловатый ритм на ковре, затем поднял голову и посмотрел в глаза Мери. – Скажите… могу ли я надеяться, что вы чувствуете грусть, видя приближение конца вашей работы? То есть если у этой грусти другие причины, кроме того, что вам нравилось работать над книгой, о чем я уже наслышан?
Грусть? Подавив желание просить его не пробовать ее защиту на прочность, Мери ответила:
– Конечно, я испытываю грусть по другим причинам.
– Например?
– Ну… мне нравится здесь. Вы помогли мне почувствовать себя как дома, испытать эту радость, и я очень сдружилась с Нелли. Не знаю, как мне вас благодарить за то, что после расставания с сестрой вместо Бирмингема я оказалась здесь.
– Бирмингем по-прежнему неотвратим?
– Боюсь, что так. Я отправлюсь, как только завершу работу над книгой. Я снова получила письмо от Клэр: она не собирается возвращаться и не сомневается в том, что получит вид на жительство в Америке.
– Жаль это слышать. Но знаете, необходимость уехать сразу по окончании работы – фантом, за который хватаетесь только вы. Если помните, я в самом начале заверил вас, что ваше присутствие здесь не обязательно связывать с книгой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60