Более того, возможность породниться со старинным английским родом приятно щекотала ее самолюбие. Теперь, когда сеньора де Кория смотрела на свояченицу, взгляд ее теплел, и это не могло не радовать Эмму.
Заметив, что Леонора стала уделять больше внимания Пилар и чаще брать ее с собой, девушка решила, что она ее скоро уволит. Но Леонора разговор об увольнении пока не заводила, а Эмма торопить события не хотела: она была рада остаток времени побыть с Пилар.
Момент, когда она могла лишиться работы, вскоре настал. И связан он был не с Пилар, а с Аишей.
Эмма знала, что в свободные дни служанка время от времени посещает своих родителей. Те жили в горной деревне, и добраться до нее можно было по дороге на Те-туан. Когда Эмме сказали, что девушке приходится преодолевать двадцать километров пешком, она тут же пересчитала их на мили и ахнула: «Это же больше двенадцати миль!» Хореб, выступавший в разговоре с Аишей в роли переводчика, подтвердил, что так оно и есть.
– Правда, в Тетуан ходит автобус, – заметила служанка. – Но это экспресс, и он по дороге остановок не делает. Только в экстренных случаях. А потом, в те дни, по которым он ходит, сеньора меня чаще всего не отпускает.
Кипя от возмущения, Эмма тут же обратилась сначала к Пилар, а потом к сеньоре де Кория.
– Эмма, пусть тебя это не волнует, – равнодушно ответила ей Пилар. – Я никогда об этом даже не задумывалась…
– Ну и что здесь такого? – недовольно фыркнула Леонора. – А как же Аиша попадет на автобус, если в дорогу она отправляется до рассвета?
– До рассвета? – удивленно переспросила Эмма.
– Да, до рассвета. Для местных такие расстояния ничто. Они готовы идти пешком даже ночью.
– Но Аиша это делает только для того, чтобы подольше побыть с родителями.
– Ну и что?
– Но если бы вы могли ее опускать по тем дням, когда ходит автобус, она могла бы вставать гораздо позже. А на машине ее туда нельзя отвозить?
– Вы что, предлагаете мне отпускать Аишу, когда она нужна на вилле, или стать ее личным шофером?
– Нет, сеньора. Я имела в виду, что отвезти ее могла бы я. На маленькой машине. А если вы не против, то могла бы и привезти ее обратно.
– Если это будет не в ущерб интересам Пилар, то я не возражаю, – буркнула сеньора де Кория.
И с того дня Эмма стала отвозить Аишу в ее родную деревню. Иногда она ее там оставляла и одна возвращалась в Танжер, а иногда ждала Аишу и, коротая время, бродила по близлежащим горным склонам.
Несмотря на то, что общаться приходилось Эмме на ломаном испанском, а Аише на таком же английском, а чаще просто обмениваться улыбками, такие поездки были девушке только в радость. Летом склоны гор, вдоль которых пролегала дорога, были покрыты красивыми цветами: геликрисумом, вереском и дикой азалией. С приближением осени, когда все, казалось, замирало в ожидании сезонных дождей, горный ландшафт своего очарования нисколько не терял.
То с одной стороны дороги, то с другой неожиданно появлялись маленькие деревеньки, они напоминали собой прилепившиеся к подножию гор ласточкины гнезда. Возле каждой из них Эмма видела крошечные участки возделанной земли. От Аиши она узнала, что почва здесь настолько бедная, что хорошего урожая на ней не собрать. Ей также стало известно, что родители девушки работают дорожными строителями: дробят на дорогах камни.
Когда служанка сеньоры де Кория вышла замуж за парня из Танжера, Эмма была сильно удивлена. «Ведь в их жизни ничто не изменится!» – подумала она.
Эмма знала, что девушка любит своего Хассана. Из поездок Аиша часто привозила ему подарки: хлеб, выпеченный из пресного теста, или корзинку зеленого инжира. Но однажды, в октябре, она купила ему три пачки американских сигарет. Этим подарком Аиша была особенно горда. Радостно улыбаясь, она показала сигареты Эмме и тут же спрятала их в свой дорожный узел.
– Хассан останется доволен! – улыбнувшись, заметила Эмма.
Подъехав к полицейскому посту, находившемуся на границе между испанской зоной и Танжером, она остановила машину.
Обычно процедура пересечения границы много времени не занимала: Эмма показывала свой паспорт с визой, ей ставили в нем штамп и их пропускали. Но на этот раз Эмма почувствовала, что все будет совсем не так, как раньше. И предчувствия ее не обманули. Паспорт ей не вернули, у Аиши отобрали для досмотра ее узел, а их обоих попросили выйти из машины.
Порывшись в дорожном узле служанки, полицейский извлек из него сигареты, и тут же последовал суровый допрос: «Где приобретаете контрабандный товар?», «Есть ли у вас сообщники?», «Как вы намерены использовать его?», «Где остальное?».
Нет, Эмма не испугалась – только встревожилась. Но когда она увидела, как Аиша начала на каждый из заданных ей вопросов мотать головой и отвечать на арабском языке, которого полицейские либо не понимали, либо ее ответ их не устраивал, то ее тревога тут же переросла в страх. Даже Эмме широко открытые от страха глаза Аиши говорили о том, что девушка и в самом деле в чем-то виновата.
Пока их машина подвергалась досмотру, Эмма отвела служанку в сторону.
– Аиша, где и как ты достала эти сигареты? – спросила она по-испански.
– Я их… купила. За деньги!
– Но где? В деревенской лавке?
– Нет. У продавца на мосту. Я никогда его раньше не видела. Но когда он показал мне сигареты, я их сразу купила. Хассан любит американские…
– Ты купила только три пачки или в машине есть еще? Аиша с укором посмотрела на Эмму.
– Сеньорита, у меня мало денег, – ответила девушка. – Больше купить я просто не могла.
Никакого криминала в провозе трех пачек сигарет Эмма не видела. Тем более, что сигареты той же марки свободно продавались в магазинах Танжера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48