– Дорогая моя, как же вовремя вы это сделали! – съязвила Леонора. – Хранили письмо несколько недель, а перед тем, как оно потребовало бы, чтобы доказать вашу невиновность, вы его выбросили. А может быть, вы специально это сделали?
Эмма еще гуще покраснела.
– Если вы мне не верите, спросите мистера Трайтона, – ответила она. – Он скажет вам, когда это письмо было написано и что в нем говорилось. И если после этого вы не извинитесь передо мной, то можете меня увольнять!
Некоторое время они в упор смотрели друг на друга. После такого неприятного разговора Эмма уже не хотела объяснять сеньоре де Кория, с какой целью хранила письмо Трайтона.
– Ну что ж, должна признать, что веских оснований не верить вам у меня нет, – наконец произнесла Леонора. – Но сомнения все же остались. Если все, что вы мне сказали, правда, то я не стану говорить Марку, что вы так долго хранили его невинное письмо, – не хочу его унижать.
Давая Эмме возможность до конца понять оскорбительный смысл ее последних слов, сеньора де Кория повернулась к девушке спиной. Она расписалась на двух письмах, вложила их в конверты и только потом бросила Эмме через плечо:
– Надеюсь, вы сами не собираетесь увольняться? А то у меня с Пилар возникнут проблемы. После вас компаньонку ей мне будет трудно найти. Она же за это время так к вам привыкла…
Как же Эмме хотелось бросить этой мерзкой женщине в лицо: «Нет, я от вас ухожу!», но она сдержалась – ей очень не хотелось оставлять одну Пилар, эту добрую и легкоранимую девушку, которую она уже успела полюбить.
– Если вы мне поверили, то я у вас останусь, – тихо произнесла Эмма.
С ее стороны это было предложение временного перемирия, но Эмма сделала его только ради Пилар. Она боялась, что на выдвинутое ею условие сеньора де Кория ни за что не согласится. Но Эмма ошиблась.
– Хорошо, я вам верю, – к огромному удивлению девушки, ответила Леонора, – и к этой теме возвращаться больше не будем. Марку о нашем разговоре я не скажу. Не смею вас больше задерживать.
Для Эммы это была победа. Тем не менее, выйдя из комнаты сеньоры де Кория, девушка почувствовала себя совершенно опустошенной. «Леонора пошла на попятную, преследуя свои, неизвестные мне цели, – подумала она. – Во всяком случае, не потому, что испугалась потерять меня как компаньонку Пилар».
Глава 5
Как и ожидали девушки, предложение Пилар по поводу проведения бала встретили в клубе на ура. Каждой даме было велено купить букет и принести его на виллу леди Бисше. Садовникам дали задание построить беседку. Слухи о предстоящем бале множились и обрастали подробностями. Стало известно, что на бал собираются прибыть даже из Гибралтара.
Где-то за неделю до начала мероприятия погода ухудшилась. Эмма, считавшая, что теплых, солнечных дней в Танжере – триста шестьдесят пять в году, восприняла как личное оскорбление знойный ветер, дувший с рассветало зари. Когда, беспокоясь о предстоящем бале, она спросила Аишу и Пилар, не закончится ли этот ураган проливным дождем, те только посмеялись.
– Нет, дождя не будет, – улыбаясь, сказала ей Аиша. – Он бывает только зимой. Льет весь день и всю ночь. А сейчас еще лето. Становится так сыро. Фу! А это – восточный ветер. Очень сильный. Он хороший…
– Хороший? – удивленно переспросила Эмма.
– Хороший для bougs, он их убивает, – пояснила служанка и, прежде чем продолжить, нарисовала что-то среднее между мухой и комаром. – Восточный ветер дует дня четыре. Самое большее – пять. Потом снова хорошо.
Однажды вечером, когда за окном по-прежнему бушевал ветер, Эмма поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. Перед этим, уходя на дежурство в госпиталь, она оставила дверь на балкон приоткрытой. На тот же балкон, разделенный шпалерой, сплошь увитой плющом, выходила и дверь спальни Леоноры. Перед тем как сменить платье, Эмма решила закрыть дверь и вышла на балкон. Она наклонилась, высвободила шпингалет, и тут от сильного порыва ветра дверь с шумом захлопнулась и зажала подол ее пышной юбки.
Эмма мысленно обругала ураганный ветер и попыталась развернуться, чтобы вытащить юбку. Но сделать это ей не удалось – дверь крепко держала ее за подол. Положение, в которое попала Эмма, было нелепым. После нескольких новых попыток она наконец поняла, что, не разорвав юбку, обратно в комнату ей не попасть.
Девушка очень не хотела, чтобы в этот момент ее увидела Леонора. Прислушавшись, Эмма поняла, что сеньора де Кория в своей спальне, и не одна, а с Районом Галатасом. «Если я попрошу их о помощи, то поставлю обоих в неловкое положение», – подумала девушка. Ее удивляло то, что сеньора, будучи невестой Трайтона, пригласила к себе Рамона. И тут она услышала красивый голос испанца. Говорил он на родном языке, но Эмма все же поняла, что он просит Леонору о встрече.
– А завтра? – умоляющим голосом спросил Рамон.
– Нет, завтра невозможно, – ответила сеньора де Кория.
Он начал предлагать ей другие дни. Наконец, с показной неохотой, Леонора согласилась встретиться с ним накануне бала. Рамон принялся с жаром сыпать слова благодарности, но Леонора тут же попросила его перейти на шепот. Однако молодой человек продолжал говорить в полный голос.
Судя по шагам, они были уже на балконе. И тут Эмма услышала, как сеньора, перейдя на шепот, произнесла слово «inglesa» и следом ее имя. Она решила, что Леонора предупредила Рамона о том, что их разговор могут подслушать, но, когда они заходили в комнату, вдова с нескрываемой злобой прошептала:
– Знаю, для того, чтобы тебе понравиться, она слишком невыразительная! Но пусть она думает, что ты в нее влюблен. Это нам может пригодиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48