Герцог плотно закрыл за собой дверь и привалился к ней спиной. Эванджелина не обернулась, но Ричард знал, что она заметила его присутствие.
– Представление было великолепное, – непринужденно сказал он. – Дрю не знал, что ему делать: то ли восхищаться твоей красотой, то ли проклинать женское легкомыслие. Естественно, ты пришла, чтобы отвести от себя подозрения – если бы они у кого-то возникли, – а заодно узнать, много ли нам известно и что именно произошло. Как я сказал, ты прекрасно справилась со своей ролью. Эванджелина, скажи мне только одно: ты всерьез надеялась одурачить меня?
Эти спокойно сказанные слова заставили ее зажмуриться. Она покачала головой, продолжая смотреть в окно.
– Милорд, я не знаю, о чем вы говорите. Конечно, любая женщина пришла бы в ужас от происшедшего. – Она притворно вздрогнула. – Изменник здесь, в Чесли…
Не двигаясь с места, Ричард произнес все тем же непринужденным тоном:
– Кстати, об изменниках в Чесли. Позволь узнать, как мне следует называть тебя: Эванджелина или Орел?
Она медленно повернулась к нему лицом. Все было кончено, но Эванджелина, знавшая, что она обязана сделать последнюю попытку, ледяным тоном ответила:
– Дикая фантазия, милорд. Посмотрите на меня. Разве я похожа на мужчину?
– Пожалуй, действительно стоит взглянуть на тебя поближе. – Он шагнул к Эванджелине, не сводя глаз с ее лица. – Странно, что ты надела митенки. Я никогда не видел, чтобы ты их носила.
Герцог схватил ее за руки и сдернул митенки.
– Надеюсь, ты получила эти не подобающие женщине царапины не тогда, когда занималась со мной любовью? – Он покачал головой. – Нет, Эванджелина, можешь не лгать. А заодно объясни, как под твой шкаф попала мокрая и рваная одежда. Будь ты проклята, сейчас ты расскажешь мне правду!
Его лицо исказилось от гнева. Эванджелина сумела освободить руки. Он все знает, надежды нет. Но что будет с ее отцом? Что будет с Эдмундом?
– Ладно, – наконец ответила она. – Ты прав.
– Значит, ты действительно этот чертов Орел?
– Да.
– Я никогда не считал себя доверчивым слепцом. Но ты с легкостью обвела меня вокруг пальца. Бедная родственница, красивая женщина, нуждающаяся в моей помощи. Красивая женщина, смотревшая на меня так, словно она хочет сорвать с меня одежду и соблазнить. И ты соблазнила меня, не правда ли? Думаешь, теперь, когда я знаю все, это что-нибудь изменит? Проклятая лгунья! Шлюха! Предательница!
Эванджелина смотрела на его сжатые кулаки.
– Я сделала только то, что должна была сделать.
– А я тоже прекрасно сыграл свою роль, правда? Скажи, что заставило тебя лечь со мной в постель? Ты думала, что я могу что то заподозрить, и решила отвлечь меня? Или всерьез надеялась, что я, лишив тебя девственности, с меньшим удовольствием отдам тебя в руки палача?
– У меня не было выбора, – сказала она. – Достаточно, милорд. Позвольте мне все объяснить.
Он засмеялся.
– Почему бы и нет? Не сомневаюсь, что ты придумала это объяснение заранее. Как-никак, тебе предстояла очень опасная игра. Естественно, ты должна была найти себе оправдание на тот случай, когда тебя наконец схватят.
И тут выдержка ему изменила. Герцог схватил ее и начал трясти. Эванджелина заморгала и открыла рот.
– Нет, – прошептала она. – О нет, это невозможно… – Покачнулась и потеряла сознание.
Глава 37
Ричард подхватил ее, чувствуя досаду и страх одновременно. Будь она проклята! Он больше не мог кричать на нее, не мог допрашивать, потому что у этой твари хватило наглости упасть в обморок. Герцог понес Эванджелину в свою спальню, прошел мимо разинувшей рот горничной, двух остолбеневших лакеев, положил на кровать и расстегнул высокий муслиновый воротник ее платья. Плечо было изборождено несколькими безобразными царапинами. Ричард выругался и быстро раздел ее. Он пылал от гнева и готов был задушить Эванджелину: она могла быть серьезно ранена! При виде страшных кровоподтеков, покрывавших ее ребра, ноги, плечи, множества ссадин и порезов он тяжело вздохнул. В его мозгу молнией полыхнула мысль: она же могла разбиться насмерть! Как перепуганная девушка сумела одна, в темноте, вскарабкаться на этот чертов утес? О Боже, думать об этом было невыносимо… Он укрыл ее одеялом.
Когда Эванджелина медленно открыла глаза, герцог смотрел на нее сверху вниз.
– Будь ты проклята, – буркнул он.
– Я упала в обморок… – пролепетала ошеломленная Эванджелина. – У меня никогда не было обмороков. Вы сняли с меня одежду. Мне изрядно досталось. Впрочем, ничего серьезного. Ребра не сломаны, но сегодня ночью до этого было рукой подать.
Ее слова заставили герцога прикрыть глаза. Он сам участвовал в поисках, знал крутизну утеса, понимал, что ей пришлось плыть в ледяной воде навстречу бурному приливу только для того, чтобы выбраться на берег у подножия скалы. Он смерил ее убийственным взглядом и сказал:
– Я рад, что ты не разбилась насмерть. Теперь у меня появилась возможность задушить тебя собственными руками.
– Не бойтесь, я понесу наказание. Но вы должны позволить мне бежать. Обязаны. Вам нельзя быть моим палачом.
– Ты хочешь исчезнуть так же неожиданно, как появилась? Нет, Эванджелина, я не спущу с тебя глаз. – Герцог снова стащил с нее одеяло. – Знаешь, ты действительно молодец. Прими мои поздравления. А что касается твоей девственности… Хоть ты и проявляла жгучий интерес ко мне, отдаваться было вовсе не обязательно. Я ждал, что буду иметь дело с женщиной, пусть не слишком опытной, но все-таки… А ты оказалась девушкой. Подумать только, что я, герцог Портсмутский, человек, который не может дождаться, когда Наполеон ляжет в могилу, человек, который ненавидит всех, кто хочет причинить вред Англии, оказался гордым ослом, позволившим провести себя женщине, причем без всякого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98