Еще нет, но скоро узнает. Надеюсь, вас не прельщает перспектива беседы после обеда. В противном случае вам предстоит очень утомительный вечер. – Он секунду помолчал, а потом окликнул: – Фелисия, я только что сказал мадам, что в вашей компании нам с Джоном придется перейти на язык жестов, иначе мы не сможем связать двух слов.
– Дрю, я вам не верю, – сказала Фелисия и быстро подошла к ним. Ее голубые глаза сияли.
Казалось, она видит этого человека насквозь; возможно, так оно и есть, подумала Эванджелина. Девушка ткнула его в грудь. – Я никогда не видела ничего подобного. Что это за язык жестов? Покажите-ка!
Тем временем герцог не сводил глаз со своего старинного приятеля Джона Эджертона, смотревшего на Эванджелину, как орел на беспомощную полевую мышь. Что было между ними? Какие отношения связывали его с семнадцатилетней девушкой, которой было еще далеко до взрослой женщины? Или так орел смотрит на орлицу? Герцог не понимал взглядов, которые Эджертон бросал на Эванджелину, но этого было достаточно, чтобы разозлиться.
– Мальчик мой, что с тобой творится? – негромко спросила леди Пемберли. – Ты словно язык проглотил, а лицо у тебя такое, словно ты борешься с гневом и раздражением. Ах, вот оно что! Ты проиграл пари. И как я раньше не догадалась? Бьюсь об заклад, пари было из-за двуногой кобылки!
Герцог рассмеялся. Да нет, какое там пари… Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какую роль Эджертон сыграл в жизни Эванджелины. Он ответил леди Пемберли:
– Дорогая тетушка, я искренне сомневаюсь, что в королевстве есть мужчина, который мог бы заключить со мной такое пари. – Он покосился на Эванджелину, на мгновение отошедшую к камину и уставившуюся в огонь. – Или женщина.
– Очко в его пользу, мэм! – засмеялся лорд Петтигрю. – Что касается меня, то я такого пари не заключил бы. Правда, Джон?
– Недавно я слышал, что герцог уступил женщину, которая ему нравилась, одному из своих друзей, а именно Филиппу Мерсеро. Ричард, это верно?
– Да, – сказал герцог. – Так и было. Никто не любит лишаться того, что ему нравится, но это было к лучшему.
Эванджелина услышала эти слова, хотя не слышала никого другого. Все, что говорил герцог, само собой откладывалось в ее мозгу. Неужели нашлась дама, которая смогла его отвергнуть?
– Нет, – ненароком сказала она вслух, обратив на себя всеобщее внимание. – Это невозможно. Я не верю этому. – Поняв, что случилось, она нервно рассмеялась и добавила:
– Боюсь, вы чересчур тщеславны, милорд.
На эту последнюю оговорку можно было не обращать внимания. Выходит, она действительно убеждена в его неотразимости? Герцог тут же воспрянул духом.
– Нет, Эванджелина. Я действительно лишился ее. Это вы, а не я, утверждали, что такое невозможно.
Она всплеснула руками, забыв про бокал и расплескав его содержимое.
– Я ужасно проголодалась! Скоро ли обед?
– Перестань, Ричард, – сказала леди Пемберли. – Ты только притворяешься, что у тебя разбито сердце. Ничто не может быть дальше от правды. На самом деле пострадала только твоя гордость. Ты не хуже меня знаешь, что Сабрина Эверсли сделала именно то, что должна была сделать. И Филипп тоже.
– Я тоже так думаю, – ответил герцог и добавил, глядя на Эванджелину:
– Это одна знакомая дама, которая вышла замуж за моего лучшего друга. И ничего больше. – Он повернулся к двоюродной бабушке. – Миледи, вашим шпионам мог бы позавидовать сам Наполеон. Слава Богу, теперь, когда этот ублюдок заключен на своем острове, они остались без работы. В самом деле, эти люди знают свое дело. Мадам де ла Валетт прибыла лишь вчера вечером. Не прошло и двадцати четырех часов, а вы уже пожаловали в Чесли на обед.
Эванджелину это нисколько не удивило. Леди Пемберли нанесла визит племяннику явно не по своей воле; судя по всему, за этим стоял Джон Эджертон. Она посмотрела на герцога, мечтая попросить у него прощения. За то, что она сделала. За то, что собиралась сделать. За то, чем она не смогла и никогда не сможет стать.
– Я стараюсь. – Леди Пемберли широко улыбнулась, обнажив отсутствующие коренные зубы. Затем она поднялась, шурша негнущимися юбками из пурпурного шелка; несомненно, миссис Рейли одобрила бы этот цвет. – Думаю, Бассик догадался накрыть стол еще на четыре персоны. Я, например, готова обедать.
Она посмотрела на Эванджелину с видом королевы.
– Герцог сказал мне, что вы хотите остаться в Чесли в качестве няни Эдмунда. Я думала, что увижу блеклую, скромную молодую особу с полным отсутствием характера и без всяких намеков на красоту. Но вы не оправдали моих ожиданий. В моем возрасте от таких сюрпризов может остановиться сердце, а мне этого очень не хотелось бы.
– Как и всем нам, – добавил Ричард. – Честно говоря, когда Эванджелина приехала, она напоминала мышь, страдающую от морской болезни. А посмотрите-ка на нее теперь! Стоило ей пробыть в моей компании двадцать четыре часа, и она расцвела как… э-э… нарцисс. – Он потер пальцами подбородок и сделал вид, что задумался. – Кажется, это такой желтенький, на жилистой ножке…
– Я бы не сказала, что мадам жилистая, – возразила Фелисия. – Совсем наоборот.
– Я буду рассчитывать на вашу помощь, Фе-лисия, – ответила Эванджелина.
Леди Пемберли громко фыркнула.
– Помощь, говорите? Как же, дождешься ее от этой мисс Длинный Язычок! Чувствую, что я раньше умру, чем найду ей мужа. Разве что тот будет глухим как пень. Я прихватила с собой ее, а не какую-нибудь другую очаровательную молодую леди только потому, чтобы Ричард не заподозрил, будто я сую нос в его дела. Впрочем, это уже произошло. Ричард, ты все еще не женат. Одного наследника тебе явно недостаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98