ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И не дай Бог тебе, честному или глупому менту, сделать шаг влево или вправо. Конвой стрелял без предупреждения. И не мазал!
Это были времена, когда за политические анекдоты давали до пяти лет лагерей, а вести дневники было еще опаснее. Киевский журналист Валерий Марченко погиб в темнице как раз из-за заметок, которых и не собирался публиковать. Поэтому нормальные люди полагались на память. Сейчас, когда со времени описанных мною событий прошло двадцать пять, а то и тридцать лет, кое-что может показаться нереальным, надуманным или приукрашенным. Не знаю… Возможно! Я над этим не задумывался. Я брал в руки старую кофейную мельницу со сломанной ручкой и опять слышал иронические интонации моего друга Алексея Сироты, который морщился, преодолевая сопротивление куцего куска металла, и говорил:
– Какой ты сваришь кофе – зависит от того, как ты смелешь зёрна.
Покойник «по-флотски»
«Нет большей мерзости, чем сбежавший из джезвы кофе. Я уже не говорю о плите, которую приходится отмывать».
Мой друг Алексей Сирота
«Ой, что там лежит за покойник?
То ли сам генерал, то ль полковник?
То не сам генерал, не полковник,
А то старой бабки Маньки полюбовник».
Украинский военно-полевой фольклор
Понимаешь, если бы в жизни трагическое и смешное были четко поделены, то это была бы уже не жизнь, а облдрамтеатр, где половина зала борется со сном, но уснуть не может, потому что слишком уж громко кричат актеры на сцене. И слишком громко храпит вторая половина зала, которая привыкла к крику дома или на работе.
От автора: Большинство текстов в моей истории написаны от имени Алексея Сироты. И, по возможности, именно так, как он мне все это рассказывал. Свою роль я ограничу краткими заметками и необходимыми разъяснениями, вызванными тем, что за много лет многое и изменилось – от государственного строя до привычек и названий улиц.
Итак, декорация классическая. Поздний вечер, на улице слякоть и решающий год какой-то из пятилеток. На кухне моего друга – уютно. Алексей морщится – мелет кофе – и рассказывает свою историю.
Алексей Сирота:
Я о чем конкретно? Смотри: прихожу как-то с утра на работу, а в отделе хохот – через два этажа слышно. Это при условии, что стены у нас метровые, еще с царских времен, и двери двойные. Захожу – и ноги мои прирастают к полу. В кабинете полно народа, чуть ли не весь розыск. Посреди комнаты на табурете сидит мужчина лет сорока и по глазам его видно – его здесь нет. А должен быть, потому, что вокруг него бегает женщина, приблизительно того же возраста, и кричит:
– Козлина старый! Чтоб тебе повылазило! А будешь смотреть! Будешь смотреть!
И через слово дубасит его толстой папкой какого-то уголовного дела по голове. Только странички разлетаются! А наши солдаты правопорядка, вместо того, чтобы прекратить это безобразие, катаются от хохота по полу. Кто-то уже и пену пускает в конвульсиях. Я тебе говорил, что мне ноги отняло? Так вот! Потому, что папка, из которой странички, как бабочки, вылетают, это криминальное дело, которое я вел полгода. Обшарил всю Шулявку, дважды порвал штаны в столкновениях с тамошними собаками и однажды подрался с несовершеннолетними хулиганами, которые почему-то решили, что я к их девочкам клинья бью. Потому как – был я в штатском, а они пива перебрали. Вчера с вечера я наконец-то сдал ее Старику и вот – на тебе!
Собрал я силу воли в кулак, бросился на эту бешеную, вырвал у нее остатки дела, саму ее вытолкал в коридор и подпер спиной дверь. Она, правда, еще минут пятнадцать бушевала с той стороны, но столярка выдержала. Тем временем мои коллеги из состояния истерики вернулись к нормальному состоянию через промежуточный этап нервной икоты. Потерпевший мужчина, правда, так и остался в ступоре до суда. Дали ему, забегая вперед, немного и условно. Потому, что судье с заседателями, когда прокурор обвинение дочитал, пришлось вызывать «неотложку». Пересмеялись лишку. А последней каплей была реакция прокурора, который закончил свою речь словами:
– При всем моем уважении к суду, я не могу понять, что же тут смешного?
А суть была в чем? Этот «козлина старый» зачем-то приперся из командировки на сутки раньше. Какого лешего?… И конечно, без предупреждения. С вокзала примчался домой, как молодой. Сюрприз жене решил сделать, а сделал себе судимость. Открывает дверь, заходит на цыпочках в супружескую спальню – там полумрак, но с порога видно, что над нижней половиной его благоверной какая-то посторонняя голая задница делает возвратно-поступательные движения. Мужчина, опять таки, на цыпочках, выходит в кухню, берет самую большую сковородку с ручкой, хорошенько разогревает ее на газовой плите, тихонько возвращается в спальню и с размаху ставит на постороннюю задницу (а процесс продолжается!) что-то типа знака качества или личного клейма ОТК.
Женин хахаль от боли и неожиданности дико вопит и вырубается. Жена под ним от этого крика тоже теряет сознание. Свежеиспеченный рогач бросает сковородку в раковину на кухне – и прямиком к дверям. Как потом утверждал, на «явку с повинной». А тут входная дверь распахивается, в квартиру заходит законная супруга с двумя авоськами и радостно восклицает:
– Вот хорошо, что ты раньше приехал! К нам моя сестра с мужем с Камчатки прилетели. Так сокрушались, что с тобой разминутся: им-то вечером уже на Одессу… А что это у нас пригорело?
И когда до нее дошло – одной рукой мужу в голову, а второй набрала подряд 01, 02, 03.
Мы были там первыми! Потом «скорая» забрала обоих родственников в больницу. Последними явились пожарные и тоже изрядно повеселились.
Всю дорогу жена «дозревала», а уже в Управе взорвалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Это были времена, когда за политические анекдоты давали до пяти лет лагерей, а вести дневники было еще опаснее. Киевский журналист Валерий Марченко погиб в темнице как раз из-за заметок, которых и не собирался публиковать. Поэтому нормальные люди полагались на память. Сейчас, когда со времени описанных мною событий прошло двадцать пять, а то и тридцать лет, кое-что может показаться нереальным, надуманным или приукрашенным. Не знаю… Возможно! Я над этим не задумывался. Я брал в руки старую кофейную мельницу со сломанной ручкой и опять слышал иронические интонации моего друга Алексея Сироты, который морщился, преодолевая сопротивление куцего куска металла, и говорил:
– Какой ты сваришь кофе – зависит от того, как ты смелешь зёрна.
Покойник «по-флотски»
«Нет большей мерзости, чем сбежавший из джезвы кофе. Я уже не говорю о плите, которую приходится отмывать».
Мой друг Алексей Сирота
«Ой, что там лежит за покойник?
То ли сам генерал, то ль полковник?
То не сам генерал, не полковник,
А то старой бабки Маньки полюбовник».
Украинский военно-полевой фольклор
Понимаешь, если бы в жизни трагическое и смешное были четко поделены, то это была бы уже не жизнь, а облдрамтеатр, где половина зала борется со сном, но уснуть не может, потому что слишком уж громко кричат актеры на сцене. И слишком громко храпит вторая половина зала, которая привыкла к крику дома или на работе.
От автора: Большинство текстов в моей истории написаны от имени Алексея Сироты. И, по возможности, именно так, как он мне все это рассказывал. Свою роль я ограничу краткими заметками и необходимыми разъяснениями, вызванными тем, что за много лет многое и изменилось – от государственного строя до привычек и названий улиц.
Итак, декорация классическая. Поздний вечер, на улице слякоть и решающий год какой-то из пятилеток. На кухне моего друга – уютно. Алексей морщится – мелет кофе – и рассказывает свою историю.
Алексей Сирота:
Я о чем конкретно? Смотри: прихожу как-то с утра на работу, а в отделе хохот – через два этажа слышно. Это при условии, что стены у нас метровые, еще с царских времен, и двери двойные. Захожу – и ноги мои прирастают к полу. В кабинете полно народа, чуть ли не весь розыск. Посреди комнаты на табурете сидит мужчина лет сорока и по глазам его видно – его здесь нет. А должен быть, потому, что вокруг него бегает женщина, приблизительно того же возраста, и кричит:
– Козлина старый! Чтоб тебе повылазило! А будешь смотреть! Будешь смотреть!
И через слово дубасит его толстой папкой какого-то уголовного дела по голове. Только странички разлетаются! А наши солдаты правопорядка, вместо того, чтобы прекратить это безобразие, катаются от хохота по полу. Кто-то уже и пену пускает в конвульсиях. Я тебе говорил, что мне ноги отняло? Так вот! Потому, что папка, из которой странички, как бабочки, вылетают, это криминальное дело, которое я вел полгода. Обшарил всю Шулявку, дважды порвал штаны в столкновениях с тамошними собаками и однажды подрался с несовершеннолетними хулиганами, которые почему-то решили, что я к их девочкам клинья бью. Потому как – был я в штатском, а они пива перебрали. Вчера с вечера я наконец-то сдал ее Старику и вот – на тебе!
Собрал я силу воли в кулак, бросился на эту бешеную, вырвал у нее остатки дела, саму ее вытолкал в коридор и подпер спиной дверь. Она, правда, еще минут пятнадцать бушевала с той стороны, но столярка выдержала. Тем временем мои коллеги из состояния истерики вернулись к нормальному состоянию через промежуточный этап нервной икоты. Потерпевший мужчина, правда, так и остался в ступоре до суда. Дали ему, забегая вперед, немного и условно. Потому, что судье с заседателями, когда прокурор обвинение дочитал, пришлось вызывать «неотложку». Пересмеялись лишку. А последней каплей была реакция прокурора, который закончил свою речь словами:
– При всем моем уважении к суду, я не могу понять, что же тут смешного?
А суть была в чем? Этот «козлина старый» зачем-то приперся из командировки на сутки раньше. Какого лешего?… И конечно, без предупреждения. С вокзала примчался домой, как молодой. Сюрприз жене решил сделать, а сделал себе судимость. Открывает дверь, заходит на цыпочках в супружескую спальню – там полумрак, но с порога видно, что над нижней половиной его благоверной какая-то посторонняя голая задница делает возвратно-поступательные движения. Мужчина, опять таки, на цыпочках, выходит в кухню, берет самую большую сковородку с ручкой, хорошенько разогревает ее на газовой плите, тихонько возвращается в спальню и с размаху ставит на постороннюю задницу (а процесс продолжается!) что-то типа знака качества или личного клейма ОТК.
Женин хахаль от боли и неожиданности дико вопит и вырубается. Жена под ним от этого крика тоже теряет сознание. Свежеиспеченный рогач бросает сковородку в раковину на кухне – и прямиком к дверям. Как потом утверждал, на «явку с повинной». А тут входная дверь распахивается, в квартиру заходит законная супруга с двумя авоськами и радостно восклицает:
– Вот хорошо, что ты раньше приехал! К нам моя сестра с мужем с Камчатки прилетели. Так сокрушались, что с тобой разминутся: им-то вечером уже на Одессу… А что это у нас пригорело?
И когда до нее дошло – одной рукой мужу в голову, а второй набрала подряд 01, 02, 03.
Мы были там первыми! Потом «скорая» забрала обоих родственников в больницу. Последними явились пожарные и тоже изрядно повеселились.
Всю дорогу жена «дозревала», а уже в Управе взорвалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27