Изрядно выпив, Цыганков в контексте разговора, касавшегося адвоката Еремеева, произнес, что «провожал его в последний путь». И тут же получил под столом тумак от Алферова. Один из собеседников заинтересованно переспросил, но Цыганков, поняв, что допустил оплошность, перевел беседу на другую тему.
Позже состоялся серьезный разговор. Алферов рвал и метал и разве только не дал волю рукам, объясняя товарищу его неправоту.
– Понимаешь, что будет, если ТАМ узнают…
И вот, судя по всему, ТАМ узнали. И Алферов направился ТУДА, чтобы поговорить начистоту. Дождавшись, когда от шефа – полковника Вячелава Уварова, начальника УБОП – все выйдут, Алферов порывисто зашел в кабинет, и, закрыв за собой дверь, резко бросил с порога:
– Убийство Портного… что это значит, чьих рук дело?
Мгновение они смотрели друг на друга – начальник и всем обязанный ему сотрудник, между которыми за всю работу еще ни одна кошка не пробежала.
– Ты чего там вконец уже ебнулся?!! – наконец рявкнул Уваров.
Алферов открыл дверь, проверил, закрыта ли вторая дверь, ведущая в приемную, после чего, закрыв обе, смиренно произнес:
– Нет, просто это мы с Портным привезли Еремеева к вам на гараж… потом адвокат объявлен в розыск, никто его после гаража не видел… тут утечка информации… вы с Давиденко…
Голос его становился все более неуверенным, а при словах: «Я просто обязан доложить, прежде чем меня спросят в прокуратуре…» Алферов и вовсе сник под змеино-холодным взглядом Уварова.
Минута прошла в молчании. Алферов чувствовал себя как в желудке у удава, в глазах стояла муть, в ушах звенело, а самого сжало как прессом, того гляди глаза из орбит вылезут. Он слишком хорошо знал, что бывает, когда гнев начальника разрастается в гору.
– Надеюсь ты сам понял, какую хуйню несешь, – сказал Уваров, убедившись, что его взгляд произвел должное действие. – Присядь.
Капитан виновато опустился на краешек стула. Шеф ничего не знал про гулянку в «Сам пришел», и Алферов после продолжительного маловразумительного мычания-вступления, привел основания, оправдывавшие его опасения, затем все подробно описал, и дал характеристики всем собравшимся: «Двое СОБРовцев четкие парни, один – тот что любопытствовал – хрен моржовый и телка его тупая курица медсестра поликлиники УВД».
Уваров уже оценил обстановку и принял решение, поэтому, едва дождавшись тишины, распорядился:
– Займешься самостоятельными поисками – в рабочее время. Можешь брать транспорт, людей и средства. В способах добычи информации стеснений никаких – как обычно.
Вынув из кармана связку ключей, бросил на стол. Прокатившись по гладкой полироли, ключи замерли на краешке рядом с Алферовым.
– Можешь начать с моей квартиры, не забудь заглянуть и в гараж.
Алферов уже не знал – то ли упасть на колени перед шефом, то ли сразу выпрыгнуть в окно. Капитан весь сошел с лица, он давно осознал, что не его разумом угадывать намерения босса, и Уваров сжалился:
– Иди. Докладывай ситуацию в любое время дня и ночи.
Чтобы немного разрядить обстановку, добавил с улыбкой:
– Даже когда я сплю – на рапортах у генерала.
Вспомнив одну деталь, Уваров остановил Алферова, когда тот был уже в дверях:
– Иголки пропали у Портного?
Алферов на мгновение обернулся:
– Н-не знаю… я не видел, спрошу у ребят.
И покинул кабинет.

Глава 2

Алферов присутствовал на вскрытии Цыганкова, и то, что он увидел, его шокировало. Многочисленные раны на теле, несмотря на ужасающий вид, оказались не смертельными, даже проникающее ранение грудной клетки. Смерть наступила от поражения жизненно важных центров головного мозга. А повреждение нанесено длинной цыганской иглой, которую убийца загнал жертве в правое ухо.
Не будучи набожным, Алферов сходил в церковь, исповедовался, и батюшка отпустил ему грехи. Капитан дал себе клятву, что никогда не ударит подозреваемого, даже если нет другого способа узнать необходимую информацию. Это накладывает некоторые ограничения в сыскной работе. Но Артем Цыганков, по кличке Портной, тяготился такими ограничениями, и вот результат – убит своим же инструментом, которым пользовался на допросах. У него был целый набор разнокалиберных игл. Обычно хватало двух-трех самых тонких и коротких, несколько уколов, и уже при виде остальных игл подозреваемый кололся и выкладывал всё, что знал.
Двух мнений быть не могло – кто-то отомстил за Игната Еремеева. Были другие клиенты, но именно адвокату Еремееву Портной засовывал иголку в ухо. Кроме того, все остальные отделались легкими уколами, они живы-здоровы; а Еремееву провели масштабное иглоукалывание с применением игл средней длины. Упорный попался клиент. До самой длинной цыганской иглы не дошли, Еремеев сломался на третьей в ряду из 10 игл. Сделав свою работу, Портной вышел, а Уваров с Давиденко записали признание Еремеева на диктофон. После чего Алферов с Цыганковым отвезли Еремеева к Уварову в гараж и там оставили. Больше адвоката никто не видел.
Это произошло шесть лет назад, осенью 1996 года. Вечером по тревоге пять ОМОНовцев ворвались в частный дом Игната Еремеева, связали его и уложили в спальне на кровать. Прибыл Уваров и полковник Иосиф Григорьевич Давиденко, тогдашний начальник ОБЭП. Вместе с ОМОНовцами в операции участвовали два УБОПовца – Алферов и Цыганков, все были в масках, и Уваров спросил, кто тут Портной. Тот откликнулся, всех выпроводили, в спальне остался он, а также Уваров с Давиденко, и, собственно клиент – Еремеев. Во время процедуры он вопил так, что казалось меркнет свет, и пришлось сделать погромче телевизор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16