Гарик досадливо поморщился и тем не менее продолжил, перейдя на английский язык:
– У нас такое событие случилось первый раз!
«Слава богу, что не стал говорить на иврите!» – мысленно похвалил Гарика Клим.
– Мне кажется, нас везут за город! – заметил Клим, ощущая, что на дороге появилось больше ям и рытвин.
Дороги в столице Амантейских островов были не в пример лучше родных российских, а вот появление ям ясно показывало, что шоссейные дороги кончились и начались грунтовые.
– Только дорога, ведущая к английской базе, сейчас разбита и не ремонтируется, – не открывая глаз, выдал информацию третий участник одиссеи.
– Не нравится мне эта поездка, – лениво сказал Клим, пошевелив правой ногой, на которой был прикреплен неизменный нож – по виду типичный нож боевого пловца «Атак», а на самом деле – подарок Дейла, обладавший многими практически волшебными свойствами, которые Клим не мог толком объяснить.
– Я тоже не в восторге, но что мы можем сделать? – вяло сказал Гарик, бессильно опустив тяжелые плечи.
Клим заметил, что за прошедшие годы коллега по занятиям подводным спортом мало изменился. Глубже стали только морщины на будто бы рубленом лице, появились горизонтальные морщины на высоком лбу, да цвет лица стал чернее.
«Немудрено иметь загорелый вид! Под жарким солнцем Земли обетованной любой загорит, как негр!» – сам себе сказал Клим. А внутренний голос моментально откликнулся:
«Чем тебе не нравится цвет лица Гарика?»
«Я же не сказал, что мне не нравится! Гарик всегда был смуглым!» – попробовал возразить Клим.
«Посмотри на себя! Гарик на сколько лет старше тебя? Лет на восемь, а то и десять! Ни капли жира – работает тюленем, а ведь ему уже под шестьдесят лет!» – ехидно сказал внутренний голос.
«Я вроде тоже пока не на пенсии», – попробовал возразить Клим.
«Но выглядишь ты хуже Гарика!» – вынес вердикт внутренний голос.
«Продукты в Израиле самые экологически чистые во всем мире! В России мы едим черт-те что и черт-те как!» – попробовал возразить Клим, на что внутренний голос сразу нашел контраргумент:
«Ты так много в России бываешь, что скоро забудешь, как говорят по-русски!»
«Ничего я не забуду!» – успел возразить Клим, как машина начала притормаживать.
Неловко поднявшись, Гарик правой рукой сделал комбинацию из пальцев.
На языке боевых пловцов всего мира этот знак означал «Опасность!»
Бросив взгляд в левый верхний угол передвижной железной камеры на колесах, в которой их везли, Клим заметил красный блеск объектива видеокамеры, установленной в неосвещенном углу.
Завизжали несмазанные петли ворот, и машина снова тронулась. В маленькое окошко впереди потянуло свежим воздухом. В воздухе пахло горелой нефтью и жженой бумагой.
Переехав лежачего полицейского с внутренней стороны ворот, машина взревела двигателем и начала карабкаться на откос. Судя по наклону пола автомобиля, откос был градусов тридцать.
Пробуксовав, автомобиль переехал еще одно препятствие и, резко качнувшись, сбросил обороты двигателя. Машина остановилась, водитель переключил скорость и снова тронулся, постепенно набирая скорость.
– Мы едем по бетонному покрытию! – выдал информацию парень, имя которого Климу так и не сказали.
Показывать, что Клим не знает по имени своего товарища, было нельзя, тем более что ящик, куда их посадили, находился под постоянным аудио– и видеоконтролем.
– Не очень хороший бетон! – отозвался Клим.
Он посмотрел по сторонам и впервые обратил внимание на дверь, через которую их ввели в железную коробку, в чреве которой они сейчас находились. Тяжелая дверь, сделанная из листовой стали толщиной миллиметра четыре, запиралась на мощную щеколду, о чем свидетельствовал противный скрежет практически не смазываемого запорного устройства.
Гарик развел руками, показывая, что пока надо подождать.
Машина взревела двигателем, отчего железные стенки ящика завибрировали, и остановилась.
Щеколда на двери резко завизжала, и парень моментально вскочил.
Клим обратил внимание, как молодой человек двигается. Блондин двигался очень пластично, словно его тело перетекало из одного положения в другое.
«Парень не так прост, как хочет казаться. С ним надо держать ухо востро!» – подумал Клим, неторопливо вставая со своего места.
Гарик всем своим видом показывал, что он совершенно не волнуется.
«Хорошие нервы у человека», – восхитился Клим.
Дверь откатилась вправо, и появился худощавый белый, вооруженный английским автоматом Томпсона времен Второй мировой войны.
«Руки за голову! На выход по одному!» – приказал худощавый охранник, поднимая автомат на уровень пояса. До этого автомат охранника болтался ниже бедра, вызывая внутреннюю усмешку у Клима.
«Тебя вырубить – ничего не стоит!» – прикинул Клим.
«Но кто даст гарантию, что за дверью не прячется еще один охранник?» – возник риторический вопрос.
Вся троица арестованных дисциплинированно подняла руки.
– Ты, старый! На выход! – скомандовал вооруженный цербер, отступая за дверь.
Едва Гарик скрылся за дверью, как блондин вскочил и бросился к двери.
Но едва он сделал шаг за порог, как согнулся и упал обратно на спину.

Глава 4

Стукнув костяшками пальцев по двери, Клим прислушался. За дверью было тихо.
Еще раз легонько стукнув по железной двери, которая в ответ негромко загудела, Клим приложил к ней ухо – никакого эффекта.
– Вставай, болезный! – по-русски сказал Клим, махнув для выразительности рукой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14