Ведь раскорякам достаточно один раз встретить на марше муравьиную армию, чтобы парализовать и смести ее лишь силой своего разума. Надо будет спросить об этом Наю. Только поосторожней: Управительница слишком боготворит своего раскорячьего Повелителя, чтобы хотя бы лишним словом ему навредить.
Но чаще всего Редар вспоминал Киру. Те немногие дни, что он провел вместе с ней. Иногда в забытьи, на грани сна, ему казалось, что вот-вот она окажется рядом, присядет на корточки, легко поцелует в щеку.
Как она там сейчас, бедная девочка? Редар всей душой тянулся к ней через бескрайние пески — хотя бы сообщить, что он жив, что пока ничего плохого с ним не случилось. По крайней мере, ей будет спокойнее.
В такие минуты юноша жалел, что у него нет способностей Великого Найла. По легенде, герой мог мысленно общаться на расстоянии, совсем как смертоносцы, мог забираться в разумы людей, животных и даже самих раскоряк.
«Кира, девочка, не волнуйся! Я жив, у меня все в порядке... Интересно, где она сейчас?» * * *
Начинало темнеть. Богвар давно вернулся с охоты, и Раймика сноровисто разделывала к ужину принесенную им тушку песчаной крысы, как вдруг кто-то завозился у входа в нору.
— Богвар, ты дома?
— Да! Кто там?
— Это я, Кребус. У меня тут для тебя сюрприз.
— А-а, Креб, заходи...
Соскользнув по осыпающемуся песчаному скату, Кребус на руках осторожно внес в богварову нору обмякшую Киру. Она была в беспамятстве. Неокрепший после приступа каменной лихорадки организм не вынес тяжелого дня в пустыне. Вдобавок палящее солнце сожгло Кире лицо и шею, непривычная к такому зною кожа покраснела и шелушилась.
— Чтоб мне не пить! — Богвар удивленно привстал. — Кто... Кто это?
Ошеломленная Раймика тоже вскинула брови, но обошлась без проклятий и чисто по-женски быстро взяла все под контроль. Сначала нужно было позаботиться о девушке. Вопросы могут пока подождать.
— Клади ее сюда, Креб. На эту лежанку.
Охотник мягко опустил Киру на пушистое одеяло из шкуры мохнача. Веки девушки шевельнулись, она что-то невнятно пробормотала.
— Постойте, — вымолвил Богвар, всматриваясь в покрасневшее лицо неожиданной гостьи, покрытое испариной. — Да я же ее знаю! Это же...
— Именно. — Кребус откровенно ухмылялся. — Это внучка пещерной Правительницы. Зовут Кирой.
Богвар вполголоса помянул скорпиона и песчаную бурю, а Раймика лишь всплеснула руками.
— Ты не поверишь, Богвар, но она шла именно к тебе. Я встретил ее недалеко от Близнецов, девчонка брела по пустыне из последних сил, не обращая ни на что внимания. Так вот, не успел я и пары вопросов задать — мол, что она здесь делает и не лучше ли ей в пещерах своих сидеть, и все такое, — как она мне и говорит: отведи меня, дескать, к Богвару. А сама еле на ногах держится. Ну, спрятал я ее в пустой норе, знаешь, где Келос раньше жил, переждал зной и повел к тебе. По дороге она совсем сникла, последние сотни три перестрелов пришлось тащить ее на руках. Но гонору у нее, я тебе скажу, раз в пять побольше, чем у бабушки. Чуть что, сразу — спасибо, мол, за помощь, я сама дойду. Только вот незадача: не знает, где ты живешь...
Раймика смочила пересохшие губы девушки водой, брызнула несколько прохладных капель на лоб. Неожиданно для всех Кира открыла глаза.
— Где я?
— У Богвара, милая. Кребус тебя принес, вон он стоит. Не волнуйся, все в порядке.
Девушка приподнялась на локте, осмотрелась.
— А ты — Раймика, да? Мне про вас Редар рассказывал.
Уже ночью, когда утомленная рассказом Кира уснула, Раймика и Богвар шептались на своей лежанке. Пленение Редара потрясло их. Женщина так вообще разрыдалась, как услышала страшную весть. Конечно, разведчики Кенгара рассказали Каверре о появлении смертоносцев, а он уж оповестил всю округу еще на рассвете. Но никто не называл никаких имен: смертоносцы напали на четверых пещерников, одного убили, двоих увезли на шарах, последнему удалось спастись. И все. Помыслить о том, что среди пленников оказался Редар, ни Раймика, ни Богвар не могли.
Но сейчас они говорили о другом.
— Что ты думаешь делать? Нельзя же ее отпускать в пустыню. Пропадет ведь!
— Это уж точно. — Богвар посмотрел на соседнюю лежанку, где металась в беспокойном сне Кира. — Пещерникам в песках не место. Солнце сожжет эту изнеженную девочку в полдня! Она и до границы пустыни-то не дойдет, не то что до паучьего города. Вот выдумала тоже... Спасительница! Только ее раскорякам и не хватало.
Ругнувшись, Богвар продолжал:
— Но не вести же ее в Серые скалы силой!
— Так ты тоже думаешь, что девочку надо вернуть пещерникам?
— Конечно. У себя мы ее не удержим, как есть удерет однажды, Редара спасать, да и сгинет в песках. А уж второй раз из пещер ее никто не выпустит! Вообще, я не понимаю, как ей удалось миновать и их сторожевые секреты, и шестилапых. Я сам смотрел, да и Каверра с Зинвалом рассказывали: муравьи там на каждом шагу!
На несколько мгновений он замолчал, задумчиво потирая подбородок, потом вдруг неожиданно спросил:
— У нас есть ортисовый настой? Хоть несколько капель?
— Есть.
— Когда будешь поить девочку, подлей немного ортиса в воду. Пусть спит. Я с восходом уйду в пустыню, постараюсь добыть еды побольше, на четверых. А вечером — наведаюсь-ка я по старой тропинке к пещерникам. Муравьи после заката спят, кроме немногих дозорных, но их не так сложно обойти. Дорогу я знаю хорошо. Думается мне, Айрис обрадуется моим вестям, да пришлет кого-нибудь, дабы девочку назад проводить.
— Кира нам никогда этого не простит.
— Может быть. Переживем. Зато я себе никогда не прощу, если она уйдет в пустыню и сгинет там навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90