Вначале безмятежность еще соседствовала с настороженностью, но это состояние длилось считанные мгновения. Она ясно чувствовала чье-то присутствие. Где-то совсем рядом. Если бы не минутная слабость она бы давно почувствовала его.
Мужчина. Немолодой. Грузно ступая он шел как хозяин. Значит садовник.
– Это ты, Лиз? - голос был наигранно суровым. Лиз была его любимицей, единственной, не считая Рейни, кто проявлял интерес к его оранжерее. Хотя бы поэтому ей прощалось все, что угодно.
– Наверное послышалось, - обычно Лиз с диким визгом выскакивала из зарослей бросаясь на шею дяде Франсуа, у которого всегда было припасено для нее кое-что вкусненькое.
Куст, за которым она пряталась предательски покачнулся. Целую секунду Франсуа мог видеть перепачканное в пыльце личико и омут сверкающих глаз. Затем куст поспешно исправил свою оплошность.
Сжавшись в комок, она приготовилась к худшему.
Между тем Франсуа повел себя как-то странно. Он медленно закрыл глаза. Затем столь же медленно их открыл. Хитро усмехнулся.
– Все шутки со мной шутишь? Никак не смиришься с тем, что мой сад лучше? Ладно, ладно, дриады тебе тоже не помогут!
Затем, важно развернувшись, он направился прочь. Несомненно он ее видел, девушку лет шестнадцати как он успел заметить, с короткими темными волосами и задорно вздернутым носиком. Однако ее не могло быть не только в его оранжерее, но даже просто на станции. В любом случае, даже если за кустом действительно кто-то прятался, было намного легче и спокойнее думать, что там никого не было. Действительно, да кто же там мог быть? Разумеется, никого!
Только когда шаги садовника превратились в едва разборчивое шарканье, она почувствовала, что рядом был кто-то еще. Однако на этот раз опасности не было. Ребенок. Нет, разумеется не Лаура. Какая-то другая девочка. Она молча лежала и ждала. Ждала, как ждут своего предназначения, как ждут что-то данное сверху; не важно, что это - проклятье или благословение, от дара нельзя отказываться.
Прямо на нее весело уставилась грязная мордашка. Глаза-бусинки нетерпеливо бегали, словно не в силах сдержать радость открытия. В них не было страха, одно лишь любопытство. Девчушка была премиленькая, раза в два младше Лауры.
– Привет! - она поздоровалась первой и приветливо улыбнулась. Как и положено.
- Привет! Франсуа ушел, не бойся. Ты кто? Меня зовут Лиз. Мама говорит, что когда я вырасту, я буду красивой, как она, и меня будут звать по взрослому.
– У тебя есть мама?
Лиз сосредоточенно кивнула.
- Да. Самая лучшая. Она не разрешает разговаривать с незнакомцами. Но ты хорошая, а тот был плохой, я с ним не разговаривала, он сразу на меня набросился. Ты как Рейни. А как тебя зовут?
Она помедлила мгновение. Имя. За эти годы у нее сменилось столько имен, но ни одно из них не было ее . Последнее имя… Но ведь сейчас ее к нему ничего не привязывает. На самом деле она уже давно выбрала себе имя, которое пока еще никто не слышал. Пока.
Глаза-бусинки выжидательно смотрели на нее.
Она слегка пожала плечами и несколько неуверенно вымолвила:
– …Эйлин?
– Эйлин, - прилежно повторила Лиз имя своей новой подруги. - Хорошо. - И торжественно добавила: - Теперь мы знакомы!
Но Лиз не могла долго оставаться серьезной:
- Мой одуванчик ты уже знаешь? Пошли, я познакомлю тебя с мамой.
Эйлин не была уверена в том, что это хорошая идея, но промолчала. Она еще сомневалась, а стоит ли…
Между тем Лиз болтала без умолку:
- Еще я познакомлю тебя с Лаурой, она добрая, но ничего не видит, как командор. Она живет с нами, у нее никого нет. С командором я боюсь тебя познакомить, он суровый. Рейни недавно улетел, у него есть Скаут, такой черный и мохнатый, они вместе улетели…
Эйлин уже не слушала дальше. В голове отдавалась одна мысль. Лаура. Лаура жива. Облегчение перемешивалась с каким-то странным чувством, с легкой тоской по свободе, которую она только обрела и уже потеряла. У нее снова есть миссия. У нее есть о ком заботиться.
Но постепенно приходило осознание: служить ей больше не придется. Заботиться, да. Но разве забота о ком-то исключает свободу? У нее снова есть цель, есть ответственность. Но есть возможность начать все заново. Начать жить. Жить на станции. Остаться с Лаурой - и ей уже больше не надо поступать ни в чье распоряжение.
Так она потеряла свободу или обрела ее?
Эйлин поднялась с мягкого ложа зеленой травы. Ласково, но твердо взяла Лиз за руку. Посмотрела ей в глаза.
– Пошли, - ласково сказала она, но тон ее не допускал возражений. - Ты отведешь меня к Лауре и познакомишь со своей мамой. Лаура - моя младшая сестра, которую я так долго ищу.
IX. По велению мира
Велимир был уверен, что уже успел привыкнуть ко всему. Особенно к тому, как к нему относились другие. Большинство из тех, кого он встречал, щедро одаривали его злобой, презрением и ненавистью. Иногда он вызывал жалость, редко сострадание, часто страх, но всегда - равнодушие. От обитателей станции он ожидал чего-то подобного. Однако кое-кто его сильно удивил.
– Не зевай! - голос Брайана вывел Велимира из минутного оцепенения. Они находились в районе космопорта, где Брайан усиленно пытался реанимировать один из оставшихся на станции кораблей. Велимир вызвался помочь. В действительности было непонятно, кто кому помогает, поскольку Велимир, который последние лет десять провел в космосе, перебираясь с одного космического скитальца на другой, намного лучше разбирался в подобной технике, чем Брайан, родившийся и выросший на Элладе.
Вот уж с кем не было никаких проблем! Эмоции и настроения Брайана отражались на его лице как на экране компьютерного монитора;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46