Бельвейн решила рискнуть.– Вашему величеству следует жениться, – почти пропела она.Он вложил в свой взгляд все невыразимое. И открыл рот, чтобы попытаться выразить хотя бы часть из этого, когда…– Не при Удо, – выразительно прошептала графиня. Веселунг как ужаленный вскочил со скамьи и, скривившись, смотрел на принца, который приближался по газону.– Ну и ну! – возмущенно сказал он. – Ну и местечко! Человеку даже негде… А-а, ваше высочество… Так вы осмотрели наш оружейный зал? То есть, я хотел сказать, – поправился он, поймав укоризненный взгляд графини, – осмотрели ли мы наш оружейный зал? Да, мы осмотрели. Ее светлости очень понравилось.– Не сомневаюсь, ваше величество. – Удо обернулся к Бельвейн: – Как только мы приедем домой, дорогая, я сразу же покажу вам наш оружейный зал.Графиня быстро взглянула на короля и, убедившись, что он на нее смотрит, очень нежно погладила принца по руке.– Домой… – повторила она мечтательно. – Как это прекрасно!Король передернулся, словно от внезапной боли, и быстро зашагал прочь.– Вы посылали за мной, ваше величество? – спросил Лионель, появляясь в дверях.Король перестал расхаживать по библиотеке.– Да, да, – проговорил он торопливо. – Садитесь вот сюда и устраивайтесь поудобнее. Я хочу поговорить с вами насчет этого брака.– Которого именно, ваше величество?– Которого? Разумеется, вашего. То есть Бельвейн… или скорее… В общем – обоих.Лионель кивнул.– Вы хотите жениться на моей дочери. Так вот, как вам известно, по обычаю, человек, которому я отдаю в жены дочь, получает в придачу полкоролевства. Естественно, прежде чем пойти на такой шаг, я хочу быть уверенным в том, что этот человек… Ну, словом, вы понимаете…– Что он достоин принцессы Гиацинты, – закончил за него Лионель и с улыбкой прибавил: – Хотя это, конечно, невозможно.– И половины королевства, – подчеркнул Веселунг.– То, что он должен доказать это на деле, также соответствует традиции.– Приказывайте, ваше величество.– Я в вас уверен.Король придвинул свой стул поближе к Лионелю, уселся на него и обхватил колени руками.– При обычных обстоятельствах, – начал он, – я предложил бы вам что-нибудь вроде дракона или тому подобное. Это бывает очень полезно, потому что мысль о предстоящем испытании часто помогает претенденту понять, пока еще не поздно, что чувства, принимаемые им за истинную любовь, на самом деле всего лишь легкое увлечение. Однако я чувствую, что в вашем случае в таком испытании нет необходимости.Лионель с признательностью склонил голову.– Благодарю вас, ваше величество.– В доблести вашей я не сомневаюсь. Мне требуется доказательство мудрости. В наши дни, как мне кажется, мудрость более всех других качеств необходима правителю. Прекрасным примером, – небрежно вставил он, – может послужить недавно окончившаяся война с Бародией, ход которой решила одна-единственная идея…– Поистине гениальная идея, ваше величество.– Хорошо, хорошо, – остановил его польщенный Веселунг. – Так уж получилось… Но именно это я и имею в виду, когда говорю, что тонкий ум может оказаться куда более надежным оружием, чем храбрость. Чтобы завоевать руку моей дочери и полкоролевства, вам придется проявить почти сверхъестественный ум.Он сделал паузу, в течение которой Лионель изо всех сил постарался придать выражение сверхъестественного коварства своему честному и открытому лицу.– Вы получите и то и другое, – торжественно произнес Веселунг, – если вам удастся убедить принца Удо… вернуться в Арабию… одному!Лионель, ожидавший самого худшего, даже задохнулся. Это было так просто, что казалось неловким принимать предложение. Для того чтобы убедить Удо сделать то, к чему он сам всей душой стремился, не требовалось ничего сверхъестественного. В какое-то мгновение он чуть было не поддался желанию так и объявить королю, но сдержался. В конце концов, если ему так хочется, пусть так и будет.Веселунг, человек по природе простодушный, неверно расценил его колебания.– Я понимаю, – заговорил он сочувственно и несколько виновато, – что поставил перед вами почти неразрешимую задачу и вы, естественно, обескуражены. Это неудивительно. Вы знаете его высочество гораздо лучше, чем я, но даже краткого знакомства с ним мне оказалось достаточно, чтобы убедиться, что он упорно отказывается понимать… ээ… намеки. Человек, который сумеет донести до него с должной долей такта и настойчивости, что Арабия нуждается в его немедленном присутствии – одного его, – должен обладать поистине змеиной мудростью.Человек, обладающий змеиной мудростью, просто сказал:– Ничего не остается, как попытаться.Король радостно вскочил и тепло пожал ему руку.– Думаете, получится? – спросил он с надеждой.– Если принц Удо завтра же не отправится в Арабию…– Один, – быстро вставил Веселунг.– Один, значит, я не справился с заданием и недостоин руки вашей дочери!– Дорогая, – сказал король Гиацинте, когда она пришла пожелать ему доброй ночи, – похоже, ты собираешься выйти замуж за очень умного человека.– Конечно, отец. Я-то это давно знаю.– Надеюсь, ты будешь с ним так же счастлива, как я буду счастлив с… как я был счастлив с твоей матерью.«Хотя я решительно не понимаю, на что он надеется», – подумал он про себя. Глава 22Семнадцать томов отправляются на полку Король Восточной Евралии Веселунг завтракал на башне своего замка. Он снял золотую крышку с золотого блюда, выбрал форель и аккуратно переправил ее на золотую тарелку. Когда у вас есть тетушка… но не стоит повторяться.Король Западной Евралии Лионель завтракал на башне своего замка. Он поднял золотую крышку с золотого блюда, выбрал форель и аккуратно переправил ее на золотую тарелку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47