Путешествие началось.
Я смотрел на уплывающий ночной Бейрут и удивлялся своему спокойствию, ведь это было моё первое морское путешествие. Гасан ибн-Камал улыбался и его прекрасные зубы белели в темноте.
- Что ж, до свидания, Бейрут, - сказал он сквозь улыбку и махнул платком, расшитым пёстрыми арабесками. Когда от города осталась лишь светящаяся точка, капитан повернулся ко мне и сказал:
- Плаванье началось. Даст Бог, будет оно удачным. А сейчас прошу вас в мою каюту поужинать и отпраздновать начало путешествия.
- Благодарю, - ответил я и отправился вслед за Гасаном ибн-Камалом в капитанские покои.
Скатерть на полу была сервирована изящно и со вкусом и, прочитав молитву, мы выпили дамасского и закусили солёными хлебцами. Беседа текла непринуждённо и я спросил:
- Что вас так влечёт в Магриб, капитан?
- О-о-о! - ответил он, - Мечта. Я вообще интересуюсь всякими аномальными явлениями, а о Магрибе такое плетут, что хочется посмотреть на это собственными глазами. Я почти верю этим россказням, однако, пока не увижу, вряд ли буду спокоен. Ну, например, дромедар, способный летать по воле своего хозяина и петь при этом, как канарейка. Или вот, например, стеклянный шар, заглянув в который можно увидеть будущее.
Тут я вспомнил о своём волшебном фонаре и рассказал о нём Гасану ибн-Камалу. Он очень заинтересовался моим рассказом и спросил:
- А где сейчас эта чудо-лампа?
- Осталась в Кордове. Я перестал с возрастом верить в свои видения и забыл о ней. Ах! - сокрушился я, - Если бы я знал, что вас заинтересует эта вещица, непременно прихватил бы её с собой!
- Ничего страшного, - утешил меня Гасан ибн-Камал,- если такие вещи действительно существуют, в Магрибе мы найдём и чего похлеще.
Мы выпили за это, закусили брынзой и Гасан ибн-Камал спросил, не слышал ли я чего-нибудь о магрибском молитвенном коврике. И когда я сказал, что не слышал и спросил в свою очередь, что это за коврик, он ответил, что и сам толком не знает, но надеется если и не добыть его в Магрибе, то, по крайней мере, разузнать о нём подробней. За это мы тоже выпили и закусили солониной.
- Я очень люблю всякие чудеса, - снова сказал Гасан ибн-Камал, - и мечтаю владеть какой-нибудь волшебной штукой, ну, например стеклянным шаром, в котором видно будущее, усаживаться вечером в своей каюте или в комнате своего бейрутского дома и часами разглядывать вещицу, получая при этом истинное эстетическое наслаждение.
- Я желаю вам, чтобы эта ваша скромная мечта сбылась и предлагаю за это выпить! - предложил я.
- Прекрасно! - Гасан ибн-Камал с энтузиазмом воспринял моё предложение и разлил вино по бокалам. Бокалы звякнули и мы выпили, закусив жареной курицей.
- Не хотите ли, любезный Ибрагим, послушать волшебную историю из книги "Тысячи и одной ночи"? - спросил Гасан ибн-Камал, - Я готов слушать их без конца. Это моя любимая книга.
- С удовольствием, - ответил я. Мне было уже хорошо от выпитого и съеденного, тепло разливалось по всему телу и я с удовольствием послушал бы какой-нибудь ни к чему не обязывающий трёп, представляя себя то джином, то халифом.
Капитан позвонил в колокольчик и через минуту в каюте появился стройный безусый юноша лет шестнадцати с объёмистой книгой в руках. Юноша поклонился, а Гасан ибн-Камал сказал:
- Познакомьтесь - это Юсуф. Мой секретарь, ученик и старший помощник. Он уже достиг такого умения в морском деле, что может сам, без моей помощи, вести корабль.
Затем он обратился к Юсуфу:
- Мне хочется предложить тебе вина, мой друг, но знаю, что аль-Коран тебе его запрещает. Поэтому давай покурим. Присаживайся, - Гасан ибн-Камал указал юноше место на ковре подле себя. Затем поднялся, снял с полки инкрустированную перламутром шкатулку из слоновой кости, вернулся на своё место и извлёк из неё удивительной красоты трубку чёрного дерева, украшенную узором из кованной меди. Поймав мой восхищённый взгляд, он улыбнулся и пояснил: - Трубка старинная, ещё дедова. Антиквариат просто. Большие деньги мне за неё предлагали, но я, как видите, не согласился её продать. Очень её люблю. Да и память... Вы курите гашиш, любезный Ибрагим?
- Честно говоря, нет. В еврейских семьях Кордовы это не принято. Кроме того, я - противник курения. Что-то противится во мне втягиванию внутрь дыма сгорающих трав, - честно ответил я.
- Жаль, я хотел угостить вас прекрасным пакистанским гашишем. Моя любовь к чудесам нашла прекрасную поддержку в этом растении. Ну ничего, может быть, вы ещё передумаете - плаванье длинное. Мы сейчас с Юсуфом покурим, а потом он почитает нам истории о Синдбаде-мореходе. Очень люблю эти истории и не смотря на то, что многие из них знаю наизусть, всегда с удовольствием слушаю.
Он достал из шкатулки маленькую круглую коробочку, несколько минут что-то там колдовал с трубкой, затем извлёк из шкатулки деревянную палочку, зажёг её от свечки и тщательно раскурил трубку, окутавшись с головы до пят густым дымом.
Они с Юсуфом передавали друг другу трубку, а я, как зачарованный, смотрел на их священнодейство, как мне тогда казалось. Видимо гашиш начал действовать и на меня, и я ощутил, что тело моё теряет вес и как бы растворяется в пространстве каюты. А может быть, это было следствие опьянения дамасским. Когда они закончили и дым слегка развеялся, я увидел их сидящие по-турецки фигуры, причём Гасан ибн-Камал блаженно улыбался, а Юсуф был весьма сосредоточен. Видимо, гашиш, всё же, по разному действует на различных людей.
- Ну что, сынок, - обратился после некоторой паузы Гасан ибн-Камал к Юсуфу, - Приступим?
Юсуф склонил голову, приложив правую руку к груди, раскрыл книгу и начал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14