Причем так было не только с татаро-монго
льским нашествием, потребовавшим для консолидации вначале
сознания, а потом государства триста лет. В конечном сче те, т
ак было и с варяжским нашествием (окончательно от последствий шведско-ва
ряжской колонизации удалось избавиться только царю Петру
после разгрома шведов под Полтавой). Так было и с длительным
непростым выяснением русско-польских отношений. Значит, внешни
е нашествия были не просто боевыми схватками, а дли-

126 Часть 1. Массы
тельными периодами если не «ига», т
о серьезного притеснения, вплоть до порабо щения.
Однако нет худа без добра. Хотя пора
бощения не давали развиться индивидуаль ному сознанию ни э
литы, ни, тем более, низших слоев, они усиливали массовое со з
нание и всю массовую психологию. Размышлять великороссу было некогда Ч
надо было выживать, бороться, постоянно «бить во все колокол
а», собирая на подмогу массу таких же, как он, обездоленных. П
одобные события, а они представляли собой не исключения, а п
овседневную жизнь, укрепляли психологическое единство того, что
стало называться народом. Как известно, это понятие означае
т общность, стоящую «над родом», т. е. массу более высокого, че
м род, порядка. В значительной степени этот внешний фактор у
силивал рабскую психологию, формировавшуюся собственным хо
лопством и крепостным состоянием восточных славян. В совок
упности все это уси ливало рабскую массовую психологию и пр
едопределяло доминирование соответ ствующих, массовых фо
рм поведения.
Если же брать чисто сознательные ко
мпоненты, то иностранные порабощения прививали двойствен
ное чувство: преклонение перед иностранным и готовность ему служить. Оди
н из первых славянских публицистов и бытописателей, хорват Ю. Кри-
жанич, изучая Русь XVII
века, подчеркивал роль «двух язв», которыми страдает все
славянство: «чужебесие», то есть бешеное пристрастие ко все
му чужеземному, и след ствие этого порока Ч «чужевладство
», иноземное иго, тяготеющее над славянами. «Ни один народ по
д солнцем Ч писал он, Ч искони веков не был так изобижен и посрам
лен от иноземцев, как мы, славяне, от немцев; затопило нас множ
ество инородников; они нас дурачат, за нос водят, больше того Ч сидят на х
ребтах наших и ездят на нас, как на скотине, свиньями и псами н
ас обзывают, себя считают словно богами, а нас дураками. Что н
и выжмут страшными налогами и притеснениями из слез, потов, не
вольных постов русского народа, все это пожирают иноземцы, к
упцы греческие, куп цы и полковники немецкие, крымские разб
ойники» (Крижанич, 1859).
Возможно, самое удивительное заклю
чается в том, что все вековые порабощения практически не им
ели одного естественного следствия Ч стихийных массовых на
родных возмущений против иноземных захватчиков. Абсолютно
е большинство всех известных восстаний и выступлений связ
аны с именами представителей элиты: кня зьями Александром Н
евским, Дмитрием Донским, Дмитрием Пожарским... Един ственно
е исключение Ч нижегородец Кузьма Минин, но и тот исходил из привилеги
рованного сословия. Только из истории Отечественной войны
1812 г. известно имя крестьянки Василисы Кожиной, возглавивши
й один из стихийно сформировавших ся антифранцузских парт
изанских отрядов. Однако это исключение лишь подтверж дает
правило: главным следствием внешних порабощений на фоне бытовавшего вн
ут реннего устройства было лишь дальнейшее усиление забит
ой, рабской массовой психологии, лишенной всякой возможнос
ти для проявления естественной индивиду альной инициатив
ы. В былинах и народных преданиях сохранилась разве что тоска
по ней в форме восхищения перед мифическими «чудо-богатыря
ми» типа Ильи Муромца и Добрыни Никитича (Алеша Попович, в силу принадлеж
ности к привилегированному церковному сословию, подлежит исключению и
з этого списка).

Глава 1.6. «Русская душа» как особое состояние массовой п
сихологии 127
Слагаемые «русской души»
Историки многократно отмечали влияние
природы России на отдельные черты пси хологии ее народа, вы
являя как бы отдельные слагаемые того целого, что позднее ста ло
именоваться «русской душой» или, говоря строже, национальными особенно
стями психического склада. «Великороссия XIII
Ч XV вв. со своим
и лесами, топями и болотами на каждом шагу представляла посе
ленцу тысячи мелких опасностей, не предвидимых затруднени
й и неприятностей, среди которых надо было найтись, с ко торыми пр
иходилось поминутно бороться. Это приучало великоросса зорко следить
за природой, смотреть в оба, по его в
ыражению, ходить, оглядываясь и ощупывая почву, не соваться в вод
у, не поискав броду, развивало в нем изворотливость в мел ких
затруднениях и опасностях, привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и л
ише ниями. В Европе нет народа менее избалованного и притяза
тельного, приученного меньше ждать от природы и судьбы и бол
ее выносливого. Притом по самому свойству края каждый угол е
го, каждая местность задавали поселенцу трудную хозяйственную
загадку: где бы ни основался поселенец, ему прежде всего нужн
о было изучить свое место, все его условия, чтобы высмотреть
угодье, разработка которого могла бы быть наиболее прибыль
на. Отсюда эта удивительная наблюдательность, какая открывает
ся в народных великорусских приметах» (Ключевский, 1987). Сравни
тельный ана лиз показывает, например, что по глубине, количе
ству и качеству оснащенности по чти каждого дня календаря к
лиматическими и хозяйственными приметами другие народы заметн
о уступают русскому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210