ВАЛЕН (помолчав). Для меня это уже не новость.
КОУЛМЕН. Никто ее никогда не поцелует. Какие уж тут поцелуи с голыми деснами.
ВАЛЕН. Тебе это, по-моему, тоже не грозит. Хотя губищи во какие.
КОУЛМЕН. Зато ты всех девчонок в округе перецеловал. Это уж точно.
ВАЛЕН. И не только в нашей.
КОУЛМЕН. О чем и речь. Только все это были твои тетки, а тебе самому было всего двенадцать.
ВАЛЕН. И никакие не тетки. А просто женщины.
КОУЛМЕН. Мой братец Валентайн живет в мире грез, населенном птичками, феями и длинноволосыми карликами. Ух! Населяют его и люди, и все, как на подбор.
ВАЛЕН (после паузы). Надеюсь, это не мой самогон.
КОУЛМЕН. Не твой, не твой, успокойся.
ВАЛЕН. Ну, ладно. (Пауза). Слышал новость?
КОУЛМЕН. Слышал. Ужасно, правда?
ВАЛЕН. Позор, форменный позор и больше ничего. Снять с соревнований всю футбольную команду. Это недопустимо.
КОУЛМЕН. Во всяком случае не с полуфинального матча.
ВАЛЕН. Да с любого. Можно снимать с матча отдельных спортсменов за какие-то нарушения. Но чтобы всю команду, да еще перед самой игрой. Вот слез-то будет. Бедные мамочки.
КОУЛМЕН. Да, наши соперницы повели себя нечестно. В финале должна была играть наша команда.
ВАЛЕН. Вот они финал и продуют.
КОУЛМЕН. Обязательно продуют. Если учесть, что их вратарь еще в больнице, в бессознательном состоянии.
ВАЛЕН. Уже вывели. Интенсивная терапия.
КОУЛМЕН. А может, она просто симулянтка? Чтобы нашу команду из соревнований исключили? Хоть бы она снова сознание потеряла, да и померла.
ВАЛЕН. Точно, и я того же мнения. (Пауза). Слушай, а мы, вдруг, во мнениях сошлись.
КОУЛМЕН. А ведь верно.
ВАЛЕН. Иногда получается.
Выхватывает журнал из рук КОУЛМЕНА.
А вот насчет журналов не сходимся. Я же сказал – первым читаю я.
Садится за стол и листает журнал.
КОУЛМЕН начинает кипятиться.
КОУЛМЕН (встает). Ты что, сдурел? Чуть пальцы мне не оторвал!
ВАЛЕН. Да пошел ты со своими пальцами.
КОУЛМЕН. Все равно ты его не читаешь.
ВАЛЕН. Еще как читаю. Просматриваю, по крайней мере. Что хочу, то с ним и делаю. На свои деньги купил.
КОУЛМЕН. Только женские журналы и читаешь. В «голубые» метишь, это точно.
ВАЛЕН. Пишут тут о парне из Боснии. Безрукий он, и мать недавно померла. (Что-то бормочет, затем). На жалость бьют, чтоб деньги выклянчить. Старо, как мир.
КОУЛМЕН. Но уж ты на их удочку не клюнешь.
ВАЛЕН. Просто руки завели за спину. Нашли дурачков.
КОУЛМЕН. Тебя не проведешь.
ВАЛЕН. Да и мамаша его в лучшем виде. Это точно.
КОУЛМЕН (после паузы). Любишь женские журналы, покупай «Беллу». А в этом одну чепуху печатают.
ВАЛЕН. Во, зато купон на конфеты со скидкой.
ВАЛЕН осторожно отрывает купон, а КОУЛМЕН в этот момент потихоньку достает из шкафа пакет жареного картофеля «Тейтос».
КОУЛМЕН. Чепуху печатают. Пустые статейки. Про всяких сирот увечных. (Пауза). Слушай, одолжи мне пакетик чипсов. Есть хочется.
ВАЛЕН (смотрит на него. Пауза). Ты это серьезно?
КОУЛМЕН. Ну да. Буду должен.
ВАЛЕН. Положил пакет обратно, быстро.
КОУЛМЕН. В должок. И за святых расплачусь, и за картошку. Правда.
ВАЛЕН. Положи… Положи картошку на место, слышишь?
КОУЛМЕН. Ну ладно тебе.
ВАЛЕН. Не получишь.
КОУЛМЕН. Голодный я, как волк. Беру при тебе. Честно дождался твоего прихода…
ВАЛЕН. И все равно я повторяю – нет! Ты ругал эту картошку. «Тейтос» ему, видите ли, не нравится. А сейчас совсем по-другому запел.
КОУЛМЕН. Я же вежливо прошу. Уже третий раз и очень вежливо.
ВАЛЕН. Вежливо, даже слишком. Еще раз говорю, мою картошку не трогать.
КОУЛМЕН. Это твой последний отказ?
ВАЛЕН. Самый, что ни на есть последний.
КОУЛМЕН (после паузы). Ладно, есть я ее не буду. (Пауза). Лучше разомну ее, как следует.
Мнет упаковку чипсов и запускает ее ВАЛЕНА. ВАЛЕН начинает бегать вокруг стола, пытаясь схватить брата. В это время КОУЛМЕН ухитряется достать из шкафа еще две упаковки жареной картошки и дразнит ими брата.
Отвали!
ВАЛЕН замирает на месте.
КОУЛМЕН. Отвали, а то и от этой одна труха останется!
ВАЛЕН (испуганно). Положи на место.
КОУЛМЕН. Положить на место? Я же сказал, что заплачу. Заплачу за все сразу. А ты все ни в какую.
ВАЛЕН (слезно, тяжело дыша). Такую классную еду портишь.
КОУЛМЕН. Классную, говоришь?
ВАЛЕН. Эти самые боснийцы за счастье бы посчитали такой картошки попробовать. Это же «Тейтос», не дрянь какая-нибудь.
КОУЛМЕН вскрывает один из пакетов и принимается за еду.
В это время входная дверь открывается и появляется ГЕРЛИН. Лицо у нее все в пятнах, в руке – письмо.
КОУЛМЕН. А ведь и вправду вкусная.
ГЕРЛИН (не в себе). Новость слышали?
КОУЛМЕН. Какую? Про футбольную команду?…
Видя, что КОУЛМЕН отвлекся, ВАЛЕН хватает его за шею и одновременно пытается выхватить у него из рук пакет. Оба падают на пол и, катаясь по нему, дерутся. КОУЛМЕН при каждом удобном моменте продолжает мять пакет.
ГЕРЛИН какое-то время наблюдает за происходящим, потом достает из ящика нож для разделки мяса, подходит к дерущимся братьям. Хватает КОУЛМЕНА за волосы, запрокидывает ему голову и приставляет нож к горлу.
ВАЛЕН. Ты что? Ты что делаешь?
ГЕРЛИН. Пытаюсь вас разнять.
КОУЛМЕН (испуганно). Мы уже не деремся.
ВАЛЕН (испуганно). Уже не деремся.
ГЕРЛИН отпускает КОУЛМЕНА и кладет письмо на стол.
ГЕРЛИН (с печалью в голосе). Это письмо от отца Уэлша. Вам написал.
ВАЛЕН. И что же он там интересно пишет?
КОУЛМЕН. Опять причитает, это точно.
ВАЛЕН берет в руки письмо, КОУЛМЕН выхватывает его у него. ВАЛЕН отбирает его у брата. Начинают вместе его читать. Но КОУЛМЕН отворачивается со скучающим видом.
ГЕРЛИН достает медальон на цепочке, рассматривает его.
ГЕРЛИН.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16