О-Сае. Я живу далеко, в Синагаве, и приходить благодарить меня незачем. А вот пока мы разговариваем, как бы нас не заметили…
Кускэ. Верно. Пока будете лясы точить, еще вернется старшина. То-то будет дело.
О-Сае. Идите, идите! Кускэ! Пойди с ними…
Кускэ. Я провожу до самого выхода.
О-Току (кланяясь). Уж и не знаю…
О-Кумэ и О-Току (вместе). Как благодарить вас.
О-Сае. Идите! Смотрите будьте осторожны.
О-Кумэ и О-Току направляются к выходу, Кускэ показывает им дорогу.
Ну, слава богу. Пока его нет дома, им удалось бежать… Что-то теперь будет? (Погружается в раздумье.)
Звук барабана. Справа появляется Кандзи, сильно пьяный. В руках у него копье.
Кандзи. Эй вы, черти! Беда, беда! Бабы пропали! (Оглядывает все закоулки.)
О-Сае. Кандзи! Я здесь.
Кандзи. А, О-Сае!
О-Сае. Ты едва на ногах стоишь. Ступай-ка лучше в дом. Покойней будет.
Кандзи. Беда случилась. Пьян? Где там пьян!.. (Мечется по сцене.) О-Сае, где девки?
О-Сае. Не знаю.
Кандзи. Не знаешь? Вот так штука. (Раздумывает.)
Входит Идахати с зонтиком в руках.
Идахати. Черт бы побрал этот дождь! (Присматривается к О-Сае и Кандзи.) Эй, кто тут торчит в темноте?
Кандзи. Старшина! Обе женщины убежали.
Идахати. Как? Ах, негодяй! Где О-Сае?
Кандзи. Она здесь.
Идахати (присматривается). Это О-Сае там стоит?
О-Сае. Да…
Идахати. Я все понял. (Хватает ее за руку.) Это ты выпустила их? Признавайся, ну?
О-Сае. Да… это я их выпустила.
Кандзи. Ты… ты… Вот так штука.
Идахати (в ярости). Я так и думал. Услышала, что я хочу ее взять в жены, и взревновала.
О-Сае. Я тебе уже сказала… Можно ли так человеку перемениться? Как мы уговорились? Пусть будем в разных концах, ты – в Асакусе, я – в Синагаве, но сердца наши будут неразлучны… И вдруг ты берешь себе в жены другую женщину. Пусть хоть на три дня. Где же твой долг по отношению ко мне?
Идахати. У меня нет никакого долга.
О-Сае. Как!
Идахати. Пять лет тому назад я сошелся с тобой и хотел даже жизнью своей пожертвовать. Молодой был, не думал о будущем. А теперь вижу – просто дурак!
О-Сае. Забыл… забыл все… как вместе хотели умереть.(Плачет.) Ты забыл эту рану. (Берется за шею.)
Идахати (проводит рукой по своей шее; саркастически смеется). Что было, то было. А теперь – иначе. Если уж ты мне так предана, то зачем позволила им убежать?
О-Сае. Они были как птички в объятьях змеи. Мне стало жаль эту О-Кумэ, и я ей помогла.
Идахати. Я столько времени приглядывался к этой девчонке, наконец добыл ее, а ты выпускаешь. Нет, этого я тебе не прощу. (Бьет ее.)
О-Сае (падает). Идахати… что ты!
Идахати. Сейчас узнаешь. (Бьет ее зонтом.)
О-Сае. Бей, топчи меня ногами. Сколько хочешь. Бей, бей!
Идахати. Нет, этого мало. Я тебя убью. Эй, Кандзи, давай палку, что у тебя в руках.
Кандзи. Это… копье…
Идахати. Все равно. Давай сюда! (Вырывает у него копье.)
Кандзи (удерживает его). Нельзя, нельзя! Старшина! (К О-Сае.) Беги, беги скорей.
Идахати. Попробуй только.
О-Сае. Неужели ты хочешь меня убить?
Кандзи. Старшина, старшина! Нельзя так.
Идахати. Пусти.
Кандзи загораживает собою О-Сае; Идахати борется с ним; О-Сае бежит к колодцу; Идахати устремляется за ней, ткнув Кандзи копьем. Кандзи падает. О-Сае спотыкается и хватается за дерево. Идахати протыкает ее копьем. О-Сае остается стоять пригвожденной к дереву.
Идахати. Ага! Видела? Совсем как на казни. Значит, суждено мне было убить тебя своей рукой – ту самую, с которой я пять лет назад хотел вместе умереть. За сегодняшний день двоих прикончил вот этим копьем.
Со стороны Ёсивары доносится шум.
Слышно, как поют в Ёсиваре… Будто бы рядом… И я любил эту мерзавку… когда хаживал в Ёсивару. (Горько усмехается.)
Появляется Усидзо.
Усидзо. Смотрю я тут на вас, думаю: что такое со старшиной? Глядь, а он убил О-Сае. Что это ты наделал?
Идахати. Так уж вышло. Вот что, Усидзо, нам с тобою надо отсюда мотать. Больше медлить нельзя.
Усидзо. Что такое?
Идахати. Да всё то дело… с ограблением.
Усидзо. А-а, это когда ты уволок из своего прежнего дома тысячу золотых, а я тебе помогал? Иль открылось?
Идахати. Заметили, что грабители были парии. Начали дознание. Сейчас меня позвал наш главный. Выспрашивал и так и сяк. Ничего не знаю, говорю. Отпустил, да только вижу я, что он как будто немножко подозревает. Вот и решил: подхвачу О-Кумэ и улепетну куда-нибудь. Прихожу, и на тебе – нет девки. Уж очень забрало меня за живое. Ну и… (Показывает пальцем на тело О-Сае.) Дура!
Усидзо. Вот оно что. Это и меня касается. Зевать нельзя.
Идахати. Я сегодня же ночью отсюда уйду… Попробую скрыться на время где-нибудь в Дзесю… А ты убери ее (указывая на О-Сае), да и ноги в руки. Там валяется Кандзи – подыми его, и пусть он тебе поможет.
Усидзо. Как? И Кандзи?…
Идахати. Он без сознания – только и всего. Сейчас придет в себя. Значит, ладно, Усидзо? (Хочет идти.)
О-Сае (открывает глаза). Идахати!
Идахати. Чего тебе? (Останавливается.)
О-Сае. Исправься… Стань как прежде… (Слабеет.) Воды, воды…
Усидзо. Воды просит.
Идахати. Предсмертная жажда. Дай ей.
Звон колокола.
Что? Уже десять часов? Ну и короткие же вечера теперь стали.
Колокол мерно звонит. Усидзо набирает из колодца воду в оставленное О-Торой ведро и зачерпывает оттуда бамбуковым ковшом.
Усидзо (подходя к О-Сае). На… вот тебе воды. (Подносит к ее губам ковш.) Да, старшина…
Идахати. Чего еще?
Усидзо. Ведь это – та самая, которую ты так любил, что готов был вместе с нею умереть. Да… человека не поймешь.
Идахати. Верно: человек, брат, штука непонятная.
Усидзо. Непонятная… (Невольно выпускает О-Сае из рук.)
Она со стоном падает на землю и умирает. Из Ёсивары. доносится шум.
Сегодня они что-то уж очень веселятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11