Но с той самой ночи, когда два года назад Филиппа обнаружила свою подругу, избитую, в кровоподтеках, в кладовке, они не виделись и не разговаривали друг с другом.
Несколько раз Филиппа пыталась восстановить отношения. Она посылала Чарми записки, звонила ей по телефону, однажды даже пришла к ее дому только для того, чтобы, постучав, не получить ответа, хотя у нее было впечатление, что за дверью кто-то есть. Наконец она послала ей букет гвоздик – любимых цветов Чарми – с запиской: «Пожалуйста, останемся друзьями». Но Чарми не ответила. Это было год назад.
Думая о лучшей подруге и желая, чтобы она сейчас оказалась здесь, Филиппа снова ощутила свое одиночество. Вот почему Макс так раздражал ее своим назойливым утверждением, что она в ком-то нуждается: он был прав.
Филиппа напрочь отогнала неприятную мысль. В конце концов, как может она быть одинокой? С новеньким, с иголочки, домом на Энрико-Хилл, построенным в той точке, откуда открывается лучший вид на долину, и новым офисом «Старлайта» в Энкино, целиком занимавшим ее мысли и энергию. У нее не было времени на одиночество, Филиппа была занята с утра до ночи, подыскивая места для новых магазинов, развертывая их в салоны, нанимая и обучая персонал, закупая новое оборудование и следя, чтобы все шло без сучка и задоринки.
Филиппа все время была в разъездах – от Фаузенд-Оакс до Эскондидо, а если не в пути или не в одном из двадцати девяти салонов, то трудилась как заводная в своем офисе, отвечая вместе с помощниками на сотни телефонных звонков членов «Старлайта»: может ли окра считаться овощем, поскольку она не упоминается в рекомендованном перечне? А как насчет метракала и сего. Можно ли использовать мед как заменитель белого сахара? Были звонки и с предложениями: рецепт приготовления лазаньи из баклажанов и деревенского сыра или деликатесной овощной подливки из нежирного йогурта и сока морских моллюсков. Все это надо было изучить, испробовать, рассортировать по бесчисленным папкам, чтобы, в конце концов, довести до сведения клиентов в еженедельных рекомендательных текстах.
Затем были еще личные письма, которые поступали в офис «Старлайта» от женщин, которые хотели всего лишь высказать свою благодарность и описывали, как «Старлайт» перевернул всю их жизнь. Такие слова, как «отверженная», «непривлекательная», употребляемые на каждой странице в прошедшем времени, соседствовали с «популярная», «любимая» и «продвижение по работе», употребляемыми в настоящем. Это были письма-похвалы, и когда Филиппа отвечала какой-то группе, ее участницы встречали ответное письмо аплодисментами и веселыми возгласами, подтверждая, как много у нее друзей.
Мужчины тоже присутствовали в ее жизни. Когда Филиппе удавалось выкроить время, она шла на свидание.
Было ли это, спрашивала она себя, портретом одинокой женщины? Иногда Филиппа чувствовала себя настолько одинокой, что у нее появлялось намерение позвонить Джонни в Сан-Квентин или написать ему. В таких случаях она должна была напоминать себе, как она занята, как много у нее друзей, как возрастает ее успех. И тогда Филиппа говорила себе, что не нуждается в Джонни, что вообще не нуждается ни в ком. Ее жизнь заполнена, и она более счастлива, чем хочет казаться большинству людей.
Временами она позволяла себе подумать о Ризе. Потребовалось много времени, пока она набралась мужества, чтобы прочитать его книгу «Поиски».
Когда брат Риза отвозил его тело в Северную Калифорнию, он захватил также груду исписанных листков, которые и предложил затем издателю. В прошлом году изданная книга заняла одно из первых мест в списке бестселлеров и была провозглашена «последним великим романом поколения битников». Когда Филиппа наконец оказалась в состоянии прочитать роман, она нашла в нем слова, которые прочитала в ту ночь, когда обнаружила Риза мертвым: «С округлым личиком херувима, она была чистый ангелочек; когда она раскрывала рот, чтобы сказать что-нибудь, из него изливался свет… Она покоилась в моих руках, как маленькая теплая куропаточка».
Подойдя под взорами собравшихся к трепещущей под утренним бризом голубой ленточке, Филиппа увидела в витрине собственное отражение: высокая, стройная молодая женщина в шерстяной юбке и элегантном коротком жакете с крупными пуговицами. Ее темно-рыжие волосы скручены в модный французский узел и покрыты шляпкой-коробочкой под Джекки Кеннеди. Филиппа улыбалась, потому что ей нравилось то, что она увидела в стекле. Она больше не была ни той толстой, несчастной Кристиной Синглтон, которой покупали одежду у «Толстушки Чарлин» на Поуэлл, ни круглолицым херувимом Риза, его маленькой пухлой куропаточкой. В витрине отразилась уверенная в себе женщина, женщина на пути к еще большему успеху. Женщина, которая определенно не была одинокой.
Филиппа перерезала ленточку, вспыхнули блицы, и все ввалились внутрь, где их ждали накрытые столы – но нечего, от чего толстеют! Все блюда были приготовлены в соответствии с официальными рецептами «Старлайта»: крутые яйца в томатном желе, салат из маринованных огурцов, грибы, спаржа, сандвичи из холодной куриной грудки с ржаным хлебом, овощи и подливка из йогурта. Из напитков – диетическая содовая, кофе, чай, снятое молоко, приправленное мускатным орехом. Единственная уступка грешным слабостям – шампанское, которое вся компания, казалось, вознамерилась прикончить незамедлительно.
Когда все поздравляли Филиппу, неожиданно ворвался краснолицый Макс с истошным криком:
– Иисусе! Президент застрелен!
В салоне был телевизор с экраном в двадцать один дюйм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193