Я пустила горячую воду и вылила в нее остатки расслабляющей пены для ванны.
Прежде чем войти в воду, я заперла дверь. Мое тело сразу же покраснело, но, несмотря на горячую ванну, мне было холодно. Я дрожала от страха за Джульетту, не в силах избавиться от мысли о том, что она лежит сейчас одна в этой ужасной клинике и смотрит в потолок мертвым потухшим взглядом.
Надев большой махровый халат, я вернулась в спальню.
– Ты можешь крепко обнять меня? – спросила я, залезая под одеяло.
– Я способен на большее.
– Будет достаточно, если ты просто обнимешь меня.
Но когда он выполнил мою просьбу, я поняла, что больше всего хочу сейчас остаться одна.
* * *
Джульетта сидела на краю кровати. Когда она увидела нас, ее рот скривился, как у ребенка, лицо сморщилось, и она заплакала. Всхлипывая, она несколько раз произнесла мое имя.
Я была рада тому, что ее эмоции выплеснулись наружу. Я боялась, что она будет молча сидеть, уставившись в одну точку неподвижным путающим взглядом. Присев перед ней на корточки, я взяла в свои ладони ее холодные руки.
– Не плачь, – сказала я и протянула ей бумажный носовой платок.
У нее текло из носа. Блестящая струйка сбегала по переносице в открытый рот. Она продолжала плакать, но уже не так горько и безутешно, раскачиваясь взад и вперед, порой она останавливаясь, чтобы судорожно вздохнуть, а через некоторое время совсем успокоилась. Шмыгая носом, она молча смотрела на меня.
У нее была серая кожа. Но больше всего меня потрясли ее волосы. С корней до кончиков – словно в прогорклом масле. Мама навсегда запомнила безжизненное выражение ее лица. А мне врезались в память эти волосы.
– Тебе надо помыть голову, – сказала я. После того как Джульетта рассталась с Сидом, она стала страшной чистюлей и очень часто принимала ванну и душ. Когда бы я ни приехала к ней, у нее всегда было полотенце на голове. Я посмотрела на мать.
– Джульетте нужно помыть голову.
– Я поговорю об этом с медсестрой, – рассеянно сказала она, раскладывая в шкафчике Джульетты вещи, которые мы ей привезли.
– Я виделась с доктором, – сказала Джульетта.
Мама сразу же выпрямилась и, подойдя к кровати, присела рядом с Джульеттой.
– И что он сказал?
– Не он, а она, – медленно произнесла сестра. – Она сказала, что я должна кушать.
– Очень хорошо, – ободряющим тоном промолвила мама. – А что еще сказала доктор?
– А еще она собирается позвонить папе и рассказать о моем самочувствии.
– О!
Джульетта слабо улыбнулась.
– Мне прописали новые таблетки, – похвасталась она. – Доктор говорит, что у меня психическое расстройство.
Я не могу выразить словами то, что я ощущала в тот момент, глядя на нее. Я испытывала горечь огромной потери, чувство вины, ужас и сострадание. В той женщине, которая сидела сейчас напротив меня на кровати, я не могла признать свою сестру Джульетту. Это была всего лишь ее оболочка.
Ее глаза расширились и снова наполнились слезами.
– Мне страшно, – прошептала она и облизала кончиком языка сухие потрескавшиеся губы. – Мне кажется, – продолжала она порывистым шепотом, – что когда ты сядешь в машину, – ее голос задрожал, – она взорвется и ты погибнешь.
– Какая глупость, – заявила я, чувствуя, как меня охватывает тревога, – со мной не может произойти ничего подобного.
Она снова заплакала. Ее отчаяние передалось мне, и у меня задрожали руки. Я чувствовала себя такой беспомощной. Я сжала ее ладонь. Пальцы были совсем холодными…
– Прости, – прошептала она. – Я не знаю… Я совсем растерялась. С детских лет я знала, что Джульетта не такая, как все. Ей в голову всегда приходили забавные идеи, она то плакала, то визжала, то впадала в странные состояния. Такой уж она уродилась, порой она чувствовала себя лучше, порой – хуже. Но главное, что мы привыкли к ее поведению и оно не казалось нам странным. В последнее время мама часто говорила мне, что Джульетта беспокоит ее. Но я не видела причин для волнения. Может, я была слишком эгоцентрична и потому не видела правды, а может, как раз когда я приходила, все было в порядке?
– Мы привыкли к тому, что она такая. Нелегко признаться себе самим…
Прошлой ночью мама пыталась успокоить меня. Но я все равно себя корила.
– Не плачь, – снова сказала я. Но она продолжала всхлипывать, и в этих звуках, как ни странно, было нечто умиротворяющее. Я закрыла глаза, чувствуя, что мои силы на пределе.
– Я схожу за доктором, – коснувшись моего плеча, сказала мама театральным шепотом и вышла из палаты, оставив меня наедине с сестрой.
Джульетта перестала плакать. Взглянув на нее, я подумала, что, если бы у обеих были чистые волосы, посторонний наблюдатель с трудом определил бы, кто из нас посетительница, а кто – больная. Я все еще сжимала в своих ладонях руку Джульетты. На ее хрупкой кисти прощупывалась каждая косточка. Мне хотелось сказать ей что-нибудь такое, что привело бы ее в чувства. Но что и как? Одну часть меня тянуло обнять ее. Но другая моя часть, к стыду своему, не могла преодолеть брезгливого чувства к ее немытой голове.
Сидя за рулем, я старалась сосредоточиться на дороге. Я чувствовала себя разбитой и усталой, а в ушах у меня все еще звенел голос Джульетты, предупреждавший о том, чтобы я остерегалась аварий.
Мама не умолкала ни на секунду.
– Доктор сказала, что это психотическая депрессия, очень серьезное состояние. Расстройство эмоциональной сферы. Я посмотрю в справочниках по психиатрии, что это такое. Доктор говорит, что лекарства помогут Джульетте. Через некоторое время ей станет легче. Доктор назначит патронажную сестру, которая будет посещать Джульетту на дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92