И даже там его лира творила чудеса: чудовища закрывали свои пасти, успокаивались злобные эринии, сам властитель Аида был покорен Орфеем. Он согласился отдать ему Эвридику, но с тем условием, чтобы певец шел впереди, не оглядываясь на нее. Но Орфей не мог преодолеть наплыва чувств и обернулся: Эвридика была увлечена в бездну, на этот раз навсегда.
Безутешный, скитался певец по земле, не находя покоя. Но вскоре и его самого настигла гибель. Во Фракии он встретил толпу безумствующих вакханок, которые в припадке исступления растерзали Орфея. Каллиопа со слезами собрала окровавленные клочья тела и погребла на вершине горы Пангея. Лишь голова певца вместе с его неразлучной лирой упала в море, и волны вынесли ее на остров Лесбос. Там она была помещена в расселине скал и изрекала пророчества (1).
Все эти сказания напоминают уже знакомые нам мифы: здесь и вавилонский мотив схождения в Преисподнюю, и образ скорбящей богини; Каллиопа играет в легенде роль Исиды, собиравшей клочья тела Осириса. Поэтому обычно считается, что история Орфея - лишь отражение тех дум о жизни и смерти, которые волновали греков в эпоху возникновения орфизма (2).
Тем не менее, как мы уже знаем, историческим ядром мифов не следует слишком пренебрегать. Не казались ли еще недавно война с Илионом или Одиссеева страна лотофагов лишь сказкой?
Зарождение нового религиозного учения, как правило, связано с личностью основателя, и нет ничего невозможного в том, что человек по имени Орфей положил начало доктрине, связанной с его именем. На источник его идей указывает сам миф: он изображается почитателем и Аполлона, и Диониса. Умиротворяющий дар и гибель от рук вакханок, возможно, служат указанием на то, что Орфей, подобно Мелампу, пытался реформировать Дионисов культ (3).
Кроме мифов, источником для знакомства с доктриной орфиков являются теогонические поэмы и так называемые "Орфические гимны". Последние, разумеется, не сложены самим певцом. Полагают, что первые их записи относятся к V в. до н. э., а в нынешней форме они не старше II в. до н. э. Однако, вероятнее всего, письменной форме предшествовала давняя устная традиция (4).
x x x
Древние называли Орфея "богословом", но к его учению более применим термин "теософия", ибо в основе орфизма лежит эклектическое сочетание различных мифов и поверий, оккультизма и мистики. Греки были уверены, что Орфей научился тайной мудрости в Египте (5). Но и без этого, как мы увидим, близость орфизма к восточным идеям очевидна.
Он исходил из древнего общечеловеческого дуализма, противостояния света и тьмы, порядка и хаоса, который имеет у орфиков множество оттенков. Прежде всего это Аполлон и Дионис. Один из них олицетворяет единство и стройность, другой - многообразие и раздробленность. Точно так же диаду составляют женское, материнское естество и оплодотворяющая сила Диониса:
Два начала в мире
Суть главные. Одно - Деметра-мать
(она же Земля как хочешь называй) ...
Ее дары дополнил сын Семелы (6).
Но в то же время в орфизме сквозит и идея верховного Единства, хотя она носит еще вполне языческий характер. Это обожествленная стихия, предвечное мировое Лоно. В некоторых текстах оно именуется Хроносом, Временем (7). Хронос породил светлый Эфир неба и клокочущий Хаос. Из них родилось космическое яйцо, которое содержало в себе все зародыши Вселенной: богов, титанов и людей. Этот образ также характерен для древнего политеизма. О космическом яйце говорят Риг-Веда и Упанищады, Книга Мертвых и китайские мифы. Все они утверждают одно: мир не Творится, а рождается как бы сам собой, подобно птице, выходящей из яйца. (Эта мысль о "рождении" мира из вечной стихии явилась не чем иным, как языческой предшественницей материалистической мифологии.)
Когда гигантское яйцо раскололось, продолжает орфическое сказание, из него вышел сияющий Протогонос, т. е. Первородный - бог, объемлющий собой все природное многообразие.
Шестой орфический гимн обращается к нему в таких торжественных выражениях:
Могучий Первородный, зов услышь,
Двойной, яйцерожденный, ты сквозь воздух
Блуждающий, могучий ревом бык,
На золотых крылах своих пресветлый,
Живой родник племен богов и смертных.
Неизреченный, скрытый, славный, власть,
Цвет всех сияний, всех цветов и блесков.
Движенье, сущность, длительность и самость,
Ты ото тьмы освобождаешь взор;
Протогонос, могучий, Первородный,
Всемирный свет, небесно-осиянный,
Ты, вея, чрез Вселенную летишь (8).
Первородный стал отцом Ночи, которая образовала небо и землю. Поэтому Ночь есть "богиня, даровавшая жизнь".
Далее орфическая теогония следует поэме Гесиода: из земли вышло племя титанов; их вождь Крон оскопил своего отца и поглощал детей. Так же, как у Гесиода, дети восстают на отца и побеждают его под водительством Зевса. Но на этом кончается сходство орфического и Гесиодова мифов. Тяготение к Единству получает у орфиков своеобразное выражение. Они учат, что Зевс, поглотив Первородного, становится тождественным ему. Отныне он единственное мировое Божество, являющееся во многих ликах: Зевс - первый,
Зевс же и последний, громовержец.
Зевс - глава, Зевс - середина, из Зевса же все создано...
Зевс - основание земли и звездного неба...
Зевс - корень моря, он - солнце и вместе луна.
Зевс - владыка, Зевс сам - всему первородец,
Единая есть Сила, единое Божество, всему великое Начало (9).
Но и этим апофеозом Зевса история богов не заканчивается. Громовержец вступает в союз с Преисподней и от ее царицы Персефоны (Коры) рождает сына Диониса-Загрея (10).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98