в отношении же Иисуса в этом, по-видимому, не было необходимости".

Совершенно неосновательное мнение, будто Христос был хрупок и слаб от природы.
Он многие годы занимался физическим трудом, немало странствовал, провел
сорокадневный пост. "Под палящими лучами солнца,- пишет Карл Адам,- по
тропинкам, ничем не затененным, через дикое нагромождение скал Он должен был
в шестичасовом переходе совершить восхождение более чем на 1000 метров. И
самое удивительное - Иисус не был утомлен. В тот же самый вечер Он принимает
участие в пиршестве, приготовленном для Него Лазарем и его сестрами.
Значительнейшая часть общественного служения Иисуса протекает вообще не в
домашнем уюте, а в открытой природе, подверженной всем превратностям погоды...
Нет сомнений, что Иисус сотни раз ночевал под открытым небом и отчасти потому
так близко знал лилии в полях и птиц в небе. Только в корне здоровое тело
могло соответствовать всем этим требованиям. К тому же эта жизнь странника
была полна трудов и необычных напряжений".

Мы уже говорили, какие человеческие черты Христа проглядывают в Евангелиях.
Однако полной характеристики Его личности там нет. Апостолы, безусловно ,
ощущали дистанцию, отделявшую их от Учителя. "Евангелия,- пишет современный
экзегет Джон Л.Маккензи,- это объективные повествования; они говорят нам о
том, что можно было видеть и слышать. В них нет ни внутренних монологов,
ни психологических мотивировок, которые так любят нынешние романисты... Его
личность затрагивается лишь постольку, поскольку она проявлялась вовне. Иисус
не был чрезмерно откровенным. Он не был экстравертом, который открывает
глубину своего сердца первому встречному... И эта сдержанность сочеталась с
величайшей доступностью и дружелюбием. У Него были человеческие чувства, Он
не скрывал их, но ученики видели, что Его чувства, в отличие от их собственных,
всегда остаются под контролем. Он обладал редкостным достоинством и
авторитетом. Но несмотря на сдержанность, слова и поведение Его были всегда
искренними; ни в уловках, ни в дипломатии Он не нуждался".

Итак, очевидно, что апостольское предание смогло сохранить память о духовном
облике Христа, хотя сделать это было куда труднее, чем запомнить Его лицо...


Стефан Цвейг

Эрик Мореплаватель

Чудотворны бывают в истории мгновения, когда гений отдельного человека
вступает в союз с гением эпохи, когда отдельная личность проникается
творческим томлением своего времени. Среди стран Европы была одна, которой
еще не удалось выполнить свою часть общеевропейской задачи,- Португалия,
в долгой героической борьбе освободившаяся от владычества мавров. Теперь,
когда добытые оружием победа и самостоятельность закреплены, великолепные
силы молодого пылкого народа пребывают в вынужденной праздности. Все
сухопутные границы Португалии соприкасаются с Испанией, дружественным,
братским королевством, следовательно для маленькой бедной страны была
возможна только экспансия на море посредством торговли и колонизации. На
беду, географическое положение Португалии по сравнению со всеми другими
мореходными нациями Европы является - или кажется в те времена - наиболее
благоприятным. Ибо Атлантический океан, чьи несущиеся с запада волны
разбиваются о португальское побережье, слыл, согласно географии Птолемея
(единственного авторитета среди веков), беспредельной недоступной для
мореплавания водной пустыней. Столь же недоступным изображается в
Птолемеевых описаниях Земли и южный путь - вдоль африканского побережья:
невозможным считалось обогнуть морем эту песчаную пустыню, дикую,
необитаемую страну, якобы простирающуюся до антарктического полюса и не
отделенную ни единым проливом от "terra australis". По мнению старинных
географов, из всех европейских стран, занимающихся мореплаванием,
Португалия, не расположенная на берегу единственного судоходного моря -
Средиземного, пребывала в наиболее невыгодном положении.

И вот жизненной задачей одного португальского принца становится это мнимо
невозможное превратить в возможное, отважно попытаться, согласно
евангельскому изречению, последних сделать первыми. Что, если Птолемей,
этот великий географ, этот непогрешимый авторитет землеведения, ошибся?
Что, если этот океан, могучие западные волны которого нередко выбрасывают
на португальский берег обломки диковинных, неизвестных деревьев (а ведь
где-нибудь они да росли), вовсе не бесконечен? Что, если он ведет к новым,
неведомым странам? Что, если Африка обитаема и по ту сторону тропиков? Что,
если премудрый грек попросту заврался, утверждая, будто этот неисследованный
материк нельзя обогнуть, будто через океан нет пути в индийские моря? Ведь
тогда Португалия, лежащая западнее других стран, стала бы подлинным трамплином
всех открытий - через Португалию прошел путь в Индию. Тогда бы Португалия не
была заперта океаном, а напротив, больше других стран Европы призвана к
мореходству. Эта мечта сделать маленькую, бессильную Португалию великой
морской державой и Атлантический океан, слывший доселе неодолимой преградой,
превратить в водный путь, стала целью всей жизни инфанта Энрике,
заслуженно и в то же время незаслуженно именуемого в истории Генрихом
Мореплавателем. Незаслуженно, ибо за вычетом непродолжительного морского похода
в Сеуту Энрике ни разу не ступил на корабль, не написал ни одной книги о
мореходстве, ни одного навигационного трактата, не начертил ни одной карты.
1 2 3 4