– Бр-р-р-р, – поморщилась Кэрри Эн.
– Да уж. Не знаю, что он задумал, – продолжила Яслин, – но с ним так приятно пофлиртовать!
– Только ограничьтесь флиртом, – сказала Речел. – У тебя есть парень, не забыла?
– Не надо все время напоминать мне об этом, – с легким раздражением ответила Яслин. – Мы же на курорте. Здесь обычные правила верности не действуют. Тем более в девичник.
– Ага, пока не подцепишь какую-нибудь гадость, – сказала Кэрри Эн.
– Кстати, о гадостях, как твой норвежский друг?
Кэрри Эн наигранно закатила глаза. День у бассейна превратился в игру «Музыкальные шезлонги». Чудак из Осло придвигался все ближе в попытке привлечь внимание Кэрри Эн. Казалось, его не смущает тот факт, что каждый раз, когда он приближался на два лежака к цели, Кэрри Эн вставала вроде как в туалет и переносила вещи на два лежака дальше. Кэрри Эн была не из тех снобов, которые смотрят прежде всего на внешность, и ей хотелось жить по правилу «коричневых бумажных пакетов» Маргарет Мэйдэй – если только так суждено найти настоящую любовь. Но у парня, который весь день сидит у бассейна на турецком курорте и не снимает носков, явно что-то не так!
Когда девушки увидели воздыхателя Кэрри Эн на ужине в ресторане, он все еще был в носках. Но явно приложил усилия и оделся в соответствии с тематикой вечера. Вместо белой рубашки с короткими рукавами на нем была облегающая нейлоновая блузка с коричнево-оранжевым рисунком и подходящая по цвету жилетка. Серые слаксы он заменил на коричневые расклешенные брюки. А ботинки со шнурками – на коричневые сандалии.
– Сдается мне, он взял этот костюм вовсе не для маскарада, – произнесла Кэрри Эн и попыталась проскользнуть мимо него к шведскому столу, не встречаясь взглядом. Она надеялась, что малиновые афрокосички собьют его с толку. Но нет.
– Привет, – весело произнес он, материализовавшись рядом с ней в очереди за мясом.
– Привет, – ответила Кэрри Эн.
Ну что ему еще нужно? Опять хочет сказать, что не женат? Кэрри Эн не говорит на его языке. Он не говорит по-английски. И все же продолжает улыбаться ей, а Яслин и Речел улизнули в толпу, бросив Кэрри Эн на произвол судьбы.
– Хороший костюм, – сказала она.
Ее новый друг так просиял, что Кэрри Эн пришло в голову: а вдруг она нечаянно на норвежском предложила сделать ему минет?
Салли отказалась придумывать наряд семидесятых для вечера. Она не ожидала, что так много гостей воспримет тематическую вечеринку всерьез, и теперь в простом черном платье чувствовала себя белой вороной среди детей-цветов.
Но если она была смущена оттого, что не постаралась нарядиться в стиле семидесятых, то когда Жиль присоединился к ней с Маркусом за ужином, она перепугалась до смерти. Должно быть, он заметил, что они полчаса сидели в полной тишине и даже не смотрели друг на друга; Салли жевала салат из помидоров с видом заключенного, который боится поймать взгляд самого отъявленного подонка в тюрьме, а Маркус то и дело смотрел вверх и по сторонам, будто надеясь убедить кого-нибудь подойти и разделить с ними трапезу, заполнить тишину. Ответом на его молитвы стал Жиль.
– Можно к вам присоединиться?
– Конечно, – радостно воскликнул Маркус. – Вы Жиль, не так ли? Чудесный костюм. Вы похожи на Бьорна Борга.
– Звезду тенниса? – изумился Жиль, будто Маркус первым заметил сходство.
– Именно.
– Спасибо. Но вот она, настоящая звезда. – Жиль сжал плечо Салли, присаживаясь рядом с ней. – Ваша жена прекрасно играет в теннис, – поведал он Маркусу.
– Я так и знал, – с гордостью проговорил Маркус.
– С ней было так приятно заниматься.
– Держу пари, вы всем девушкам так говорите, – огрызнулась Салли.
– Говорю что? – спросил Жиль.
Он не понял ее насмешку – не хватало знаний английского.
– Жиль, – сказал Маркус. – Вы наверняка обожаете свою работу. Все лето живете в Турции, такой красивой стране. Весь день на свежем воздухе. Не сравнить с работой в Сити.
Жиль кивнул.
– Вы давно здесь работаете?
– Третий год, – ответил Жиль.
– И всегда в этом отеле?
– Да. Мне здесь нравится. Нравятся гости. – Он подмигнул Салли.
Салли злобно уставилась на лужицу салатной заправки, оставшуюся на тарелке.
– Наверняка дамочки бросают в вас трусиками во время вечернего шоу, а? – спросил Маркус.
– Маркус, умоляю. – Салли передернуло. Жиль покачал головой, словно отрицая его предположение.
– Это очень сложно, – проговорил он, изо всех сил стараясь казаться честным. – Знаю, если бы я был обычным парнем и работал в офисе в Ля-Рошели, ни одна из этих женщин на меня бы и не посмотрела. Все дело в солнце. На солнце все чувствуют себя более сексуальными.
Только не я, подумала Салли. Ей было так неловко, будто она снова стала двенадцатилетней и смотрела эротическую сцену по телевизору в комнате с родителями.
В тот момент одна из «Гоу-гоу герлз» протиснулась мимо их столика, чтобы сесть рядом с туристами из Италии. Она прижалась к стулу Жиля чуть ближе, чем было необходимо, так, что ее невозможно упругие груди чуть не коснулись его золотистых кудрей.
– Scusez-moi, Жиль, – прошептала она.
– Mon plaisir, Дельфина, – ответил Жиль. «Да уж, ему наверняка приятно», – подумала Салли, глядя, как Жиль провожает взглядом покачивающиеся бедра девицы.
– Салли, вы придете завтра утром на теннисный корт?
– Не знаю…
– Брось, Салли, – сказал Маркус. – Ты же еще в Англии говорила, что хочешь ходить в теннисный клуб. И вот твой шанс. Попрактикуешься и по возвращении в Суррей всех удивишь.
– У вас есть потенциал, – заверил ее Жиль и пристально посмотрел в глаза.
– Не двигайтесь!
К ним подошел один из фотографов «Эгейского клуба».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94