Он определенно оживился, правая рука выпустила черный карандаш, взяла красный, поднесла его к пятнадцатому номеру и тщательно нарисовала еще ползвездочки рядом с именем. Теперь там уже стало полторы звездочки. – Я думаю, что тебе достаточно минут пятнадцать, чтобы добраться до меня, правильно, Понс? Ты говоришь, что звонишь из дому? – спросил он, наложив дополнительные штрихи на свое художество.
– Я могу вполне уложиться в пятнадцать минут, Тигр! – ответил парень, явно обрадованный.
– Договорились. Это мне подойдет, Понс, – сказал Тигр, все еще держа в руке карандаш. Глаза его опустились на список.
– Большое спасибо, Тигр. Я очень вам благодарен, – сказал парень.
– Отлично, Понс, – сказал ему Тигр.
– Я примчусь к вам во мгновение ока. Я очень вам признателен, Тигр, счастливо затрещал парень в телефон.
– Прекрасно, Понс.
– До скорой встречи.
Тигр задумчиво придержал трубку еще какое-то мгновение, затем мягко опустил ее на аппарат.
Его взгляд спустился вниз по списку и дошел до Луби Лу. Вне всякого сомнения, она заслуживает быть внесенной в особый список.
Он пририсовал ей еще одну звездочку…
Он откинулся в кресле, обдумывая случившееся. Ему очень хотелось повидаться с Пенсом, это стоящий парень. Он мог хоть чуть-чуть скрасить сегодняшний день. Практически, единственное светлое пятно за целый день. Бедняга. Для него это действительно катастрофа – обнаружить труп девушки. Как на нем это скажется? – обеспокоенно подумал Тигр. Останется ли он тем же? Будет жаль, если он изменится. Не просто жаль. Это будет настоящим ударом по всему Соерсвиллю. Он способен на многое. Особенно он полезен школе. Тигр надеялся на лучшее. Он надеялся, что у парня хватит сил преодолеть этот глубокий душевный кризис. Только несколько часов назад он пережил такой шок. Глубокое потрясение. Это была жизнь – самая грубая ее сторона. Этого вполне хватило бы, чтобы сломить вдвое старшего по возрасту человека. Это действительно тяжело вынести.
Телефон зазвонил снова.
Тигр поднял трубку. Раздался теплый, низкий, девичий голос. Он любил его, голос поднимал его выше и выше, прямо к солнцу.
– В котором часу, Тигр? – только и спросил голос.
Рошелл Хадсон. Как он ее любил! Его взгляд отыскал это имя в списке.
– В девять тридцать? – предложил он ей.
– Прекрасно, Тигр! – сказал голос, потеплев.
Телефон щелкнул и раздались короткие гудки отбоя.
Тигр положил трубку на аппарат.
Он молча посидел некоторое время.
Что за девушка!
Он поднял специальный синий карандаш и поставил еще одну полузвездочку рядом с ее именем, чтобы оценить ее по достоинству.
Он стал ждать посетителя. Понса.
14
История, случившаяся в Соерсвилльской средней школе, стала широко известна благодаря средствам массовой информации – и прежде всего, местным газетам и журналам. Весть об этом печальном происшествии докатилась до всех уголков штата и получила огласку даже в национальной печати и на телевидении Соединенных Штатов. Но именно местное радио и телевидение нанесли шефу полиции Джону Полдаски наиболее чувствительный удар. Они напрочь проигнорировали его, и он глубоко переживал по этому поводу, если не сказать больше. Он ни разу не услышал ни по радио, ни по телевидению, чтобы хоть раз упомянули его имя. Независимо от того, насколько мягко и деликатно Серчер сделал это, Полдаски все более и более сознавал, что напрочь отстранен от расследования. Его роль – это медленно доходило до его сознания – ограничивалась только ролью главного регулировщика городского транспорта, не больше. И это его возмущало. Потому что Полдаски был глубоко убежден, что обладает качествами, увы, не оцененными по достоинству, чрезвычайно одаренного сыщика, охотника за преступниками самого высокого класса. Правда, он действительно сам попросил Проффера позвонить в полицейское управление штата, чтобы вызвать оттуда работников уголовного розыска, но только для оказание ему технической помощи, а не для того, чтобы его задвинули в угол. И тем больше он чувствовал себя загнанным в угол, чем больше думал об этом. Все годы его честного служения обществу Соерсвилля, казалось ему, пошли коту под хвост.
И если выложить всю правду, то с самого первого момента, когда его срочно вызвали в школу, Полдаски считал расследование этого дела высшим пиком своей служебной карьеры. Он готов был энергично приступить к работе, возглавить расследование, конечно, с определенной помощью со стороны полиции штата, когда несколькими спокойно сказанными словами капитан Серчер отстранил его от дела. Его грубо вышвырнули вон, И естественно, шеф муниципальной полиции города Соерсвилля чувствовал себя оскорбленным до глубины души.
И вот теперь он был в баре Сельмо, расположенном рядом со школой, куда он сегодня, ранним утром, был вызван для принятия срочных мер по очень важному делу и оторван от обязанностей регулировщика дорожного движения. Шеф полиции беспрерывно курил, волновался и кипел от злости. Движение транспорта действительно значительно возросло, и прилегающая к школе Вашингтон-авеню была переполнена. Там, где эта прекрасная магистраль пролегала рядом со школой, все было забито машинами. Шеф полиции только что немного отвел душу, когда несколько полицейских из штата, в довершение всех обид, попытались заставить его убрать собственную машину с дороги. Эта просьба привела к жестокому столкновению между шефом полиции и полицейскими из штата, которое кончилось тем, что автомобиль Полдаски остался стоять там, где был припаркован, и будет стоять на том же месте, пока сам шеф полиции не пожелает убрать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157