Будет ли он когда-нибудь говорить с ней снова? Она начала двигать ногами, он почувствовал, как ее бедра прижались к нему, ласкали его. Одно из ее скользящих по нему бедер коснулось его колонны. Определенно, это была колонна, Он внезапно осознал, что это была его колонна, колоссальная, вставшая прямо вверх. Он хотел посмотреть, прошла ли она сквозь крышу? Как иначе она могла достичь небес? Потолок. А как насчет потолка? Он попытался шевельнуть глазами, чтобы хоть что-то увидеть. Почему у него такие безумные мысли, внезапно подумал он.
– У тебя он такой огромный, Понс. Такой милый… – царственно шептала Бетти. – Я таких красивых никогда не встречала и даже не слышала о таких чудесных… – говорила она. – Ты знаешь об этом?
Ему очень хотелось ответить ей.
– Можно я на тебе немного покатаюсь? – Услышал он ее голос.
Понс не знал, что ей ответить. Она сама знает, что делает. Она должна знать. Кроме того… что он может сделать? Если она сделает то, что говорит, он за это не отвечает. Она может причинить себе боль. Он очень хотел предупредить ее об этом. Разве она не знает, что может причинить себе боль? Разве она не видит этого сама? Почему она ничего не знает и не видит? Как бы ему самому хотелось увидеть!
– Можно? – услышал он ее сладкий и тихий шепот.
Она двигалась. Он чувствовал тело, теплое, удивительное, оно парило над ним. Теплые, мягкие руки ласкали его.
– У-м-м-м… – произносил ее сладкий голос. – У-м-м-м… – Он изо всех сил хотел ей сказать… – У-м-м-м… У-м-м-м… Если бы у него был голос… Ох!.. – Он был в агонии. – Ох!.. Ох! – Где его голос?… – Понс! О-о-о!.. Он почувствовал ее на себе… Ее мягкие сокровища находились на нем… Ее лицо было над ним… Ее губы прижались к его губам… Колонна скользила, погружалась… Ему хотелось закричать… глубокая, теплая глубина поглотила его колонну… и окутала его всего…
69
– О, черт! Это ты? – еле переводя дыхание, с облегчением воскликнула девушка, когда он проскользнул в машину и сел рядом.
– Привет! – сказал он, обнимая ее и прижимая к себе.
Она была теплой в его объятиях, эта сладкая юная красотка.
– Он ушел?
– Да.
Это был точный и ясный ответ.
– Б-р-р… он испугал меня!
– А меня ты не боишься?
Она рассмеялась в свойственной ей манере, тепло и мягко. Он поцеловал ее.
– Никогда, Тигр.
– Это для меня приятный сюрприз, – сказал он, целуя ее.
Он начал ласкать ее. Он определенно соскучился по ней. Она прошептала:
– Давай закроем дверцы.
– Я закрыл. – Сказал он ей…
Была ли еще у кого-нибудь в мире такая привлекательная фигурка? Немного времени спустя он осторожно освободил ее от одежды. Она шаловливо уселась к нему на колени. Она любила побаловаться, он это хорошо знал. Он любовался, целовал, ласкал ее юные груди. Она забавлялась просто чудесно. Она нежно ворковала. Она хотела, чтобы он широко расставил ноги. Он уступил ей. Она расцеловала его лицо тысячи раз. Наконец, он сжал ее в объятиях. Она не могла слезть с его колен. Она вскрикнула от восторга, когда он проник в нее в первый раз, держа ее на коленях. Она прижалась к нему, издавая тихие стоны и крики, чудесно целуя его… Наконец, осторожно Тигр высвободился из ее объятий, нежно снял ее с колен, почти не отрываясь от ее губ, пока она не легла на спину, под ним, на этом просторном сиденьи, так, как он обычно любил ее в таком положении. Она вздыхала, она нежно ворковала и, наконец, подняла колени. Она вся отдалась наслаждению, как и Тигр, конечно же. И он думал о ней. Так как действительно много о чем, связанном с ней, стоило подумать. Он продолжал думать, полностью связанный с ней. Без сомнения. Она прекрасная девушка, приятно чувствовать себя связанным с нею. А – как она чудесно двигалась! Милая малютка. Она выдыхала его имя. Нетерпеливое, полное страстного желания, горячее молодое тело, под ним, вливало в него новую жизнь, обновляло его, оттягивало его от неизбежного конца. Так как конец этот был, и он вынужден будет заглянуть туда, это он хорошо знал. Он подумал о Джоне. Ему нужно будет вернуться назад, и забрать у него блокнот и карандаш. Он думал, как это сделать. Он не хотел думать об этом. Он пристально вглядывался в этот неизбежный конец. Его жизнь сфокусировалась там, на этом конце, что можно с этим сделать? Ничего с этим уже нельзя было поделать. Все имеет начало… Как это начинается? Какой процесс. Существовали эти процессы. Должен ли он? Было ли это справедливо? Он знал, что должен. Ничего нельзя уже поделать. Она шептала ему, шептала ему самые ласковые слова. Так как процесс уже начался… Вскоре они достигнут высшей точки страсти, и она будет кричать. Ничего уже нельзя поделать… Он вспомнил, как в первый раз она издала этот крик… Это имеет свою собственную жизнь… Это было не так уж давно… И держится своего собственного пути… Это был для нее наиболее волнующий момент в ее юной жизни, он знал, удивительно гибкая девушка, так как она была девушкой, невинной, девственницей, одна из немногих… Что он мог сделать? Сделать? Когда наступило для этого время, он не причинил ей боли, он был предельно осторожен с ней… Он помнил это. Что он мог поделать? Судьба избрала этот путь, и позвала, приманила ее, коснулась ее, привела ее к нему в тот школьный коридор, сегодня. Это должно было случиться. Иначе она не была бы здесь теперь, он это знал. Процесс был полностью вне понимания кого-бы то ни было, он знал, что он никогда даже и не будет пытаться проникнуть в него. Начало его было само по себе так далеко от его понимания, как происхождение мира, Вселенной. Он сам был частью этого. Это он знал. Только часть его. Он это хорошо знал. Он вспомнил мать, когда-то бывшую для него Всей вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157