Опять вспышка…
Мишель спускается в сад и видит Даниеля в беседке. Он пьет из стакана виски со льдом. На брате нет лица. Мишель пытается расспросить его, в чем дело. Но он только злится, а потом закрывает глаза ладонями и тихонько всхлипывает. Даниель плачет! Где это видано?! Что так сильно его расстроило? Чуть позже он признается, что Хелен подала на развод и улетела в Нью-Йорк. Ей, видите ли, надоело частое отсутствие мужа, его вечная занятость на работе. А кто, спрашивается, выделял ей огромную сумму денег, чтобы она могла не работать и наслаждаться жизнью, проводя большую часть времени в салонах и бутиках?
Да, Мишель ясно вспомнила красавицу Хелен. Ее длинные огненно-рыжие волосы, голубые глаза. Понятно, почему Даниель не смог устоять.
– Не переживай, – решила подбодрить брата Мишель, – таких, как Хелен, уйма. И даже гораздо лучше. Любая женщина, поверь, рада будет с тобой познакомиться. Ты видел, как глазела на тебя эта хорошенькая медсестра? У нее аж рот открылся!
Даниель слегка улыбнулся и забарабанил пальцами по рулю, ожидая, когда загорится зеленый свет на светофоре.
– Мне не нужна «каждая», Мишель! – Он резко тронул машину с места, что заставило девушку вцепиться за край сиденья. – Теперь я полностью погрузился в работу! Она, знаешь ли, отвлекает!
Мишель усмехнулась и покачала головой.
– Ты что, решил жениться на своей работе?
– Да! Уж поверь, она не способна на предательство! – горько усмехнулся Даниель и свернул направо.
Чуть больше пятнадцати минут в салоне автомобиля царила тишина. Даниель ясно дал знать сестре, что больше не желает говорить о сбежавшей жене. Мишель решила взглянуть на родной город и прильнула к стеклу.
– Знаешь, – нарушила она молчание, – самое первое, что я вспомнила, когда очнулась, – это как я расшибла лоб, спрыгнув с качелей.
Даниель рассмеялся, вспомнив тот день.
– А ты не помнишь, как шантажировала меня тогда?
– Я? Шантажировала? – Мишель удивленно взглянула на брата. – Ты нагло врешь, пользуясь моей амнезией!
Даниель снова посмеялся.
– Целую неделю я кормил тебя шоколадными конфетами, чтобы ты не выдала меня Софии!
«София»? Даниель назвал мать просто по имени?! – Мишель несколько секунд не могла понять, в чем тут дело. Но тут же вспомнила, что Даниель ее сводный брат. Ну конечно! Ведь Даниелю чуть больше тридцати, а Софии нет еще и сорока пяти!
– Я был твоим пажом! А ты – негодной притворщицей! Симулянтка! – продолжал Даниель, искоса поглядывая на улыбающуюся сестру. – Когда я говорил тебе, что больше не принесу конфет, ты падала навзничь и начинала стонать, хватаясь за голову. Мне ничего не оставалось делать, как идти на кухню и воровать конфеты из-под носа нашей экономки Норы!
Мишель залилась хохотом.
– А сейчас? Если я схвачусь за голову, ты побежишь мне за конфетами? – Она игриво приложила ладонь к голове и застонала.
– Если только по инерции… А так – дам тебе в лоб, чтобы почувствовала, как шишки растут! – Даниель усмехнулся и покачал головой. – Вот мы и приехали!

4

Перед Мишель вырос белоснежный трехэтажный особняк с огромным садом. Девушка даже затаила дыхание: такого она не ожидала. Мельком взглянув на брата, она сделала вид, что помнит свой отчий дом.
Даниель улыбнулся и, открыв с помощью пульта ворота, въехал на дорогу, выложенную белым камнем. Мишель высунулась в окно и стала внимательно осматривать имение семьи Ланози. Она увидела большой фонтан и вспомнила, как в детстве бросала туда монетки, когда собиралась уезжать в путешествие с родителями.
Мишель улыбнулась и взглянула на широкую лоджию на втором этаже, подпертую четырьмя массивными колоннами. С лоджии до нее донесся женский голос и музыка, что-то из репертуара Патриции Каас.
Мама наверняка опять разговаривает по телефону и нежится под летним солнцем, решила Мишель и удивилась, что не заметила, как еще одно воспоминание вспыхнуло в ее памяти.
Даниель затормозил у входа и улыбнулся сестре.
– Мне нужно к отцу в офис. Увидимся вечером, не скучай! – Он вышел, открыл дверцу машины и протянул Мишель руку.
– Скучать не придется! – Мишель усмехнулась. – День, несомненно, будет полон открытий, – добавила она и, опираясь на руку брата, выбралась из машины.
В тот же момент дубовые двери дома распахнулись и по лестнице резво сбежала невысокая женщина лет шестидесяти в белом фартуке.
– Мишель, девочка моя! Наконец-то! Я так рада тебя видеть! – Женщина обняла девушку и расцеловала в обе щеки.
От нее вкусно пахло выпечкой и шоколадным молоком. Мишель вспомнила этот запах. Запах детства. Нора! Она вспомнила ее имя. «Кормилица Нора» – так звали в семье Ланози женщину-испанку, которая устроилась к ним на работу экономкой и кухаркой. Но когда Мишель только привезли из роддома, Нора стала еще и няней. Она практически заменила малышке мать, вскармливая ее искусственными смесями из бутылочки, так как София отказывалась кормить дочку грудью, дабы не испортить фигуру.
Даниель тем временем достал из багажника вещи Мишель и передал сумку Норе.
Мишель еще раз обняла женщину и с удовольствием вдохнула исходящий от нее аромат.
– Нора! Что это за чудный запах? Ты стряпала печенье?
Нора улыбнулась и кивнула головой.
– К твоему приезду, принцесса!
Мишель крепко сжала ее пухлую ручку, поцеловала на прощание Даниеля и, совсем немножко прихрамывая, направилась в дом.
Нора оставила сумку с вещами Мишель в гостиной и повела ее на кухню. Помещение было достаточно большим. По периметру стояли кухонные столы с мраморной отделкой.
1 2 3 4 5 6 7