Эмма обхватила ее за плечи и приподняла ей голову с тяжелой шапкой черных волос.Лицо и губы несчастной посинели и чудовищно раздулись, но рот двигался; Сакарам нагнул голову, чтобы расслышать ее слова. У Лахри началась агония.Эмма была бессильна что-либо сделать. Рядом толпились женщины, присоединив свои завывания к душераздирающим воплям Гайятри. Конвульсии длились минуту, от силы две, но Эмме эти мгновения показались вечностью. Потом Лахри обмякла, ее недавно прелестное лицо сделалось восковым. Она выдохнула – это отлетел ее дух.Эмма, потрясенная до глубины души, опустила тело на землю.– Что она сказала перед смертью, Сакарам?Главный слуга все еще стоял на коленях с мученическим выражением на лице и не поднимал глаз. Эмма настойчиво повторила вопрос. Сакарам нехотя поднял черные глаза:– Она сказала, что взяла змею, когда узнала, что господин привез на смену ей англичанку.– Она дала змее ее ужалить из-за меня?– Да, мэм-саиб. Лишившись любви Сикандера, она не пожелала больше жить.– Что за чушь ты несешь? – Рядом с ними опустился Сикандер. Он приподнял бездыханной Лахри веко, обреченно покачал головой и припал ухом к ее груди.– Бесполезно, Сикандер. Она умерла, – с горечью проговорил Сакарам. – Она убила себя, потому что вы ее бросили.Красивое лицо Сикандера исказила такая ярость, что он сделался похож на дьявола.– Откуда она об этом узнала? Я ничего ей не говорил. Не ты ли меня предал, Сакарам?– Нет, саиб. Аллах свидетель, я не сказал ей ни слова. Сикандер взял мертвую на руки и поднялся, не сводя глаз со своего слуги.– Кто-то нашептал ей об этом. Я желаю знать, кто это сделал. Созови всех слуг, всех, кто здесь околачивается! Собери их на парадных ступеньках дома. Я выявлю изменника и заставлю его поплатиться за свою измену. Красивая молодая женщина погибла, потому что кто-то не умеет держать язык за зубами и не хочет, чтобы я поступал по моему собственному усмотрению. Созвать всех до одного, Сакарам!Эмма выпрямилась одновременно с Сикандером. Она была в ужасе, и не только из-за трагической смерти Лахри: никогда еще она не видела Сикандера в таком гневе. Сейчас он был способен на все.– Что вы собираетесь сделать?– Не мешайте, Эмма. Тот, кто это совершил, заслужил наказания. Действуй, Сакарам! – Он прошел мимо нее, словно она была пустым местом; все его мысли были сейчас посвящены погибшей возлюбленной.Сакарам исчез в глубине дома; Эмма очутилась в толпе женщин и слуг, сбежавшихся на шум. Неожиданно послышалось низкое гудение бронзового гонга. Толпа еще больше сгустилась. Эмма бросилась за Сикандером.Он вышел на веранду, где стояла длинная скамья из кораллового песчаника. Положив на нее тело Лахри, Сикандер распахнул решетчатые ворота, ведущие на парадную лестницу.На звуки гонга со всех сторон торопились индусы. Внутри собралась внушительная толпа. Никто не произносил ни слова. Люди покорно смотрели снизу вверх на Сикандера и неподвижное тело на скамье.Эмма, полная страха, горя и чувства вины, гадала, как он поступит. Лахри погибла из-за нее: ведь это она заняла ее место в постели Сикандера. Было бы несправедливо переложить вину на плечи другого. Единственным оправданием Эммы было то, что она не знала о Лахри. Зато о ней знал Сикандер.Эмме хотелось, чтобы происходящее оказалось дурным сном. Картина и впрямь была родственна кошмару: серьезные, испуганные лица индийцев, гнев Сикандера, неподвижный труп девушки, лишившей себя жизни в припадке ревности и отчаяния.– Я требую, – заговорил Сикандер, – чтобы человек, рассказавший Лахри о мэм-саиб, вышел из толпы. Пускай тот, кто посмел ранить своим безжалостным языком это несчастное дитя, проявит смелость и теперь и заявит о себе. Я не успокоюсь, пока не узнаю, кто ты, и не вынесу тебе приговор. Не надейся, что тебе удастся укрыться от моего гнева: тебе все равно не спастись. Кажется, я уже знаю, кто это сделал. Предоставляю тебе последний шанс покаяться. Если ты этого не сделаешь, мой гнев падет не только на тебя, но и на всю твою семью, друзей, родню. Если желаешь их пощадить, выйди ко мне сейчас.Наступила гробовая тишина. Через некоторое время послышался неясный звук – толпа расступилась, и Эмма увидела упавшего на колени слугу. Он полз к ступенькам, трясясь всем телом. Все шарахались от него, как от прокаженного. Воздев руки, мужчина залепетал:– Саиб! Мэм-саиб! Пощадите! Во имя Аллаха, пощадите! По его испуганному лицу бежали слезы. Эмма узнала его: это был один из паттах-валлах, бывший при них во время долгого пути в Парадайз-Вью. Он показал себя хорошим всадником, отменным охотником, прекрасно знал джунгли и проявлял расторопность как слуга. Она не знала его имени, но неоднократно слышала, как он с грехом пополам изъясняется по-английски, и много раз замечала его у своей палатки. Иногда он помогал Шумаиру паковать ее вещи. Он же вел под уздцы вьючную лошадь, упавшую в пропасть. Эмма вспомнила, как Сакарам бранил его за эту потерю. Неужели он все это время следил за ней? Неудивительно, что он раскрыл ее с Сикандером тайну.– Сакарам! Принеси мне бич! – Сикандер стал спускаться по ступенькам.– Не смейте, Сикандер! Нельзя бичевать человека, когда согрешили мы сами! – не выдержала Эмма. – Он всего лишь оказался несдержан на язык. Настоящие виновники – мы с вами! Если бы мы не… – Эмма смешалась и беспомощно ткнула пальцем в Лахри. – Она погибла из-за нас!– Нет! Причина ее смерти в том, что этот подлый и трусливый шакал рассказал ей о нас. Он пренебрег моим доверием и нарушил границу моей зенаны. Я должен был заподозрить его в таких намерениях и предотвратить его предательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119