Даниле попала шлея под хвост. Его понесло.
– Знаю я, что ты считаешь! Ты считаешь, что Макс и Гарик в тебя влюблены по уши и пошли носы друг другу квасить.
– А что, не так?
Данила, как цыганенок, аж похлопал себя по бокам и коленкам от удовольствия.
– Конечно не так. Ты им до такой степени надоела, что они сбежали, сбежали от тебя, ты понимаешь?
– А ты чего же тогда не сбежал? – дрожащим голосом спросила Настя.
– Я? Ну, про меня отдельный разговор. Я как человек опытный во всех делах, а особенно в любви, остался стеречь тебя. Обещался твоему отцу.
– Нахал, беспардонный нахал, – заявила Настя, но в ее голосе не было уверенности.
А Данила решил ее добить:
– Ушли они вдвоем знаешь куда?
– Куда?
– В соседний пансионат на танцы. Там много девчонок твоего возраста.
Вот это был удар с его стороны. Всем ударам удар. Так больно Насте еще никогда не было. Как мог Гарик поступить таким образом? Написать ей письмо, не объясниться, демонстративно бросить ее посреди танцплощадки и еще увести Макса. А Данила теперь злорадствует. Конечно, ему достаются только тумаки и насмешки, вот он и отыгрывается. Настя шла вперед и ничего не замечала под ногами. Какая же тяжкая девичья доля, жди и надейся, надейся и жди, а эти бабники будут шастать по чужим танцплощадкам. Хорошо, что было темно. Полными слез глазами она глянула на Данилу. А он, видно, уже забыл о том, что только что ей наплел. Он шел и весело насвистывал. «Ах ты, скотина, – подумала Настя, – ни стыда ни совести, оговорит кого хочешь – даже лучших друзей, а ты верь ему. Не могли так поступить Макс и Гарик, не тот менталитет. Сейчас немного успокоюсь, и мы с ним сходим в соседний пансионат. Пусть только там они окажутся, я не знаю, что с ними сделаю».

Глава XIII. Чужая ссора

Они подходили к своей танцевальной площадке. Несколько минут назад, наверное, был объявлен перерыв, потому что человека-оркестра не было видно, площадка была полупуста, танцующие пары разбрелись кто куда.
– А где Анна Николаевна? – строго спросил Данила.
– Сам тут оставался, а теперь меня спрашиваешь? – накинулась на него Настя.
– А кого же мне еще спрашивать, дядю Кузю?
– Спроси своего приятеля, человека-оркестра, может, он видел?
– А может быть, Анна Николаевна тебя ищет? – спросил Данила.
– Чего ей меня искать?
– Ну, как чего? Она же видела, как ты погналась, то ли за Максом, то ли за Гариком, в новом платье да по помойкам.
– По каким помойкам, что ты ко мне пристал?
Данила счастливо улыбался.
– Ты же не хуже меня знаешь, что они пошли через помойку, так короче. Ты туда не ходила?
– Нет!
Настя начинала уставать от него и решила задать последний вопрос:
– Скажи мне, где Макс и Гарик, и я от тебя больше ничего не хочу.
– Да, сейчас. Может быть, они с подружками на лавочке где-нибудь сидят, а я тебе скажи. Нет уж, дорогая, ищи их сама, раз они тебе так нужны, а я поищу Анну Николаевну.
Видно было, что на этот раз Данила говорил серьезно.
– А я предлагаю сначала посмотреть у него, у Гарика, дома, – сказала Настя. – Они в крайнем номере живут, давай подойдем в окна заглянем, может быть, он там переживает.
– Чего переживает? – не понял Данила.
– Ну, лежит на кровати и переживает.
– Он переживает или нет, я не знаю, а вот ты скоро в петлю из-за него полезешь.
Данила нехотя пошел за Настей. Гарик с родителями занимали крайний номер на первом этаже. Из-за летней жары все окна были открыты. Если он дома, можно было крикнуть ему с улицы. Подойдя, они услышали, как из номера неслись громкие голоса. Настя узнала голос матери Гарика.
– Мне стыдно на улицу показываться, стыдно ребенку в глаза смотреть. Гарик уже большой. Он все понимает.
– Что ты хочэшь от меня, жэнщина?
– Я не женщина. Я жена тебе. Старый уже стал. А туда же, бес в ребро.
– Я старый?
– А что, молодой?
– Конэчно.
– Где всю неделю по ночам прохлаждаешься?
– Работаю, говорю же тэбэ.
– Знаю я твою работу. Работать днем надо. Как только эта хозяйка приехала, тебя дома днем с огнем и с собаками не сыщешь.
– Мэньше разговаривай. Дай мнэ бэлую сорочку и чистые носки.
– А носки зачем? Ты что, разуваться где будешь?
– Вай мэ, стараешься, стараешься, домой каждую копэйку нэсешь, а она будет рэвновать. Говорю тэбэ, я к ней никакого отношения нэ имею. У нас производственные дэла.
– Производственный роман, вот твои дела. Господи, зачем только я за тебя замуж выходила? Рэбенка бы постэснялся.
– Не впутывай только рэбенка в мои дела.
– Пусть знает, какой у него отец.
Послышались всхлипы.
– Дорогая, ты же знаешь, я здэсь нэ хозяин. Если нам завтра отсюда придется уезжать, то даже продать нэчего будет. Нас как собак выгонят на улицу. Поэтому приходится выполнять все прихоти и указания.
– Я тебе поверю последний раз.
– Бэлье тоже дай чистое, – последовал мужнин приказ.
– Перебьешься. Вчера только надел чистое. Уйди с моих глаз долой. Люди приезжают, отдыхают, а я только на них батрачу.
– Успокойся, дорогая, у нас доля такая. Мы бэженцы. Я ведь нэ виноват, что ты нэ родилась графиней.
– Тебе бы только графиню. И этой живондрычки с тебя хватит. Вот, пусть сын знает, какой ты есть ловелас.
– Ты что, ему сказала?
– А он, думаешь, сам не догадывается?
– Глупая жэнщина. Я когда-нибудь укорочу твой язык.
– Попробуй только. Сын подрастет, он тебя быстро на место поставит.
– О, моя нэсчастная голова, какая ты глупая жэнщина.
– Глупая, не глупая, а я ей все скажу.
– Она уже уехала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35