Точно так же без перевода понятен смыл любого текста на любом языке. Но устают от магического зрения и слуха очень быстро, поэтому волшебники предпочитают пользоваться услугами переводчиков. Есть и другая причина существования отдела.
Если язык бизнеса — китайский, а цифровых технологий — английский, то с 885 года Новой эры язык волшебства — русский. Закреплено это официально Великим Уложением о языке и речи, которое подписали все восемь государств. С тех пор отменить Уложение пытались не раз, и у нас и за рубежом, но не получилось — лучшего языка для составления заклятий и заклинаний не существует. Поэтому по всему волшебному миру все тексты переводятся на русский.
Через неделю зимний солнцеворот, один из пяти главных праздников Троедворья, и работать никто не хочет. Практиканты намекают Гаврилину, начальнику отдела и руководителю практики по совместительству, что подходит время второго завтрака и неплохо бы объявить перерыв на чай. Гаврилин, высокий сухощавый простень сорока двух лет, стремится как можно полнее насладиться краткими мгновениями власти над магородными и делает вид, что намёков не понимает, а попросить о перерыве открытым текстом практиканты не отваживаются.
Я пытаюсь зарифмовать стихотворные фрагменты волшебнической инструкции. Подстрочный перевод с хинди практикантик сделал неплохо, но я никак не могу понять суть заклинания. Или это заклятие?
— Коля, — спрашиваю у практиканта, — какая разница между заклятием и заклинанием?
Практикантик презрительно щурит серые глаза, проводит рукой по вьющимся тёмным волосам и, рисуясь магическим превосходством, снисходительно поясняет:
— У заклинания широкий охват, но короткая продолжительность воздействия. А у заклятия воздействие узконаправленное, зато долговременное. Например, чтобы превратить принцессу в жабу, надо заклинание. А чтобы оставить в этом виде, нужно заклятие.
— И такое превращение возможно? — усомнилась я.
— Ещё как возможно. Другое дело, на фига тратить целую прорву волшбы. Гораздо дешевле погрузить ненужную принцессу в летаргию, а ещё лучше — нанять простеньского киллера.
В Троедворье напряжёнка с сырьевыми ресурсами. Магических источников очень мало, поэтому волшебники предпочитают пользоваться технологическими средствами.
— А как называется сочетание заклятия и заклинания? — спросила я.
— Волшебство, — презрительно роняет практикант. — В зависимости от степени сложности — колдунство, ведьмовство, ведовство и так далее.
— Спасибо, — вежливо отвечаю я. Стало немного понятнее, но смысл текста я всё равно не могу уловить. Перечитываю ещё раз. Первая часть — скоростное преобразование сырой магии в волшбу с минимальными производственными потерями. Тут всё понятно. Стадии сырьевой обработки следующие: магия сырая — магия очищенная — волшба, которая и является энергией любого волшебства. Грубо говоря, сырая магия — это нефть, волшба — бензин, очищенная — нечто среднее. В очищенном виде магию транспортируют, так обеспечивается стопроцентная безопасность перевозок — очищенная магия абсолютно нейтральное вещество, никогда не загорится и не взорвётся. А волшбой её сделают уже на месте.
Гораздо хуже со второй частью, где речь идёт о том, что именно надо сделать из спешно изготовленной волшбы. Конструкция заклятия похожа на «светень», волшебный фонарик, а заклинания — на «мост истины». Но ничего общего между ними нет. Фонарь, он фонарь и есть, а на «мосту» разрешаются все споры между волшебниками-содворцами. Он считается высшим арбитражем, главнее любого трибунала, потому что вершит его само изначалие мира. Тот, кого изначалие сочтёт правым, спокойно пройдёт по «мосту» от опоры до опоры, а под виновным «мост» проломится, он упадет в Мёртвую Бездну. Дальше всё зависит от степени вины. Либо сильнейший болевой шок протяжённостью от пяти до пятнадцати минут, либо через двадцать минут Бездна исторгнет основательно изуродованный труп.
Но для «моста истины» слишком сложная конструкция заклинания.
— Коля, — опять спрашиваю практиканта, — «мост» — это ведь одно из самых элементарных волшебств?
— Да, — отвечает он. — С ним даже нулевики на полсвиста справляются.
— Кто?
— Волшебники нулевого уровня силы. Меньше, чем колдун. Обладают магическим зрением и слухом, могут заходить на все виды инопространства, но волшебничают не просто слабо, а очень слабо. Способны одолеть три-четыре заклятия и заклинания, не больше.
— Никогда о таких не слышала, — сказала я.
— А нулевиков не активируют, — снисходительно бросил ведьмак. Сейчас Коля готовится к экзамену на ведуна. — Пользы от них никакой, а содержание надо платить как полноценному волшебнику.
— Но ведь есть усилительная волшба. При желании колдуна за месяц можно дотянуть до ворожея.
— На нулевиков она не действует, — сказал Коля. — Нулевик — это навсегда.
— И неуки нулевого уровня после спонтанной активации могут безбоязненно использовать свои способности? — не поверила я. Дворы жадно рвут друг у друга любого мага или оборотня, хоть колдунского уровня, солдат им всегда не хватает.
— В битвах Тьмы, Сумрака и Света, — ответил практикант, — толку от нулевиков никакого, выдать человекам факт существования волшебного мира неуки не могут, и поэтому в большинстве случаев Совет Равновесия не обращает на них никакого внимания, предоставляет право впечатлять простеней во всё удовольствие. Треть известных гуру, экстрасенсов, ясновидящих, астрологов, гипнотизёров и святых-чудотворцев — маги или оборотни с нулевым уровнем. Остальные — талантливые мошенники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161