- Ладно. Вы все знаете, что для граждан противозаконно наносить
друг другу увечья, - сказал он.
Толпа мрачно зароптала, но офицер взмахом руки велел ей замолчать
и продолжил:
- Знаю, знаю. Нам это тоже не нравиться. Была бы наша воля, мы бы
предоставили вам самим разрешать свои разногласия и проводили бы все
свое время в кабаках. Но решаем не мы. Мы должны следовать закону так
же, как и вы, а закон гласит, что только военные имеют право судить и
карать горожан.
- Видишь? - прошептал я. - Есть все-таки какие-то преимущества в
цивилизации.
- Заткнись, малыш, - прошипел в ответ Ааз.
- Поэтому, хоть я и знаю, что вам очень хотелось бы превратить эту
парочку в кровавое месиво, мы не можем вам этого позволить. Они должны
быть повешены в соответствии с законом.
- Что?!
Я не знаю, я это произнес или Ааз, или мы выкрикнули в один голос.
Как бы там ни было, этот крик потонул в восторженном реве толпы.
Солдат схватил меня за запястья и болезненно выкрутил их за спину.
Оглянувшись, я увидел, что тоже самое случилось и с Аазом. Незачем
говорить, что это была не та поддержка, на которую мы надеялись.
- А чего вы ожидали? - презрительно улыбнулся нам офицер. - Если
бы вы хотели помощи от военных, то вам не следовало бы включать нас в
список своих клиентов. И будь наша воля, мы бы вздернули вас еще неделю
назад. Сдерживались мы только по одной причине - эти деревенские дурни
дали вам дополнительный срок, и мы боялись бунта, если попробуем
что-нибудь.
Наши запястья стянули ремнями и нас медленно погнали к одинокому
дереву у одного из ресторанов на открытом воздухе.
- У кого-нибудь есть веревки? - крикнул офицер толпе.
Везет же нам - у кого-то нашлась. Ее быстро передали офицеру, и тот
начал церемонно вязать петли.
- Псст, малыш! - шепнул Ааз.
- Что еще? - зло пробурчал я.
Моя вера в советы Ааза стала теперь крайне низкой.
- Когда тебя станут вешать, лети!
- Что?
Вопреки себе, я был охвачен надеждой.
- Брось малыш. Очнись. Лети. Как я учил тебя в пути.
- Меня же просто-напросто подстрелят.
- Не улетай, дубина! Просто лети. Пари на конце веревки и
дергайся. Они подумают, что ты висишь.
Я подумал об этом...крепко. Это могло сработать, но...Я заметил,
что они перебрасывают петли через нижнюю ветвь дерева.
- Ааз! Я не могу этого сделать. Я не смогу левитировать нас обоих.
Я еще не настолько умел.
- Не нас обоих, малыш. Только себя. Обо мне не беспокойся.
- Но... Ааз...
- Сохраняй, однако, мою личину. Если они поймут, что я демон, они
сожгут тела...нас обоих...
- Но, Ааз...
Наше время истекло. Грубые руки толкнули нас вперед и стали
натягивать через головы петли.
Я вдруг сообразил, что мне некогда думать об Аазе. Мне требовалась
вся моя концентрация для собственного спасения, если хватит времени
даже на это.
Я закрыл глаза и принялся отчаянно искать в воздухе силовую линию.
Она была там... слабая, но была. Я стал фокусироваться на ней.
Петля вокруг моей шеи затянулась, и я почувствовал, как мои ноги
покидают землю. Я ощутил, как во мне растет страх, и с трудом подавил
его.
На самом деле так было даже лучше. Им следовало почувствовать вес
на веревке, когда они подняли меня. Я снова сосредоточился на силовой
линии... сфокусировался... зачерпнул энергию... изменил направление ее
потока.
Я почувствовал, как петля слегка ослабла. Помня наставления Ааза о
контроле, я удерживал энергию прямо там и попытался на пробу вдохнуть.
Я мог получать воздух! Правда, немного, но достаточно, чтобы выжить.
Что мне еще надо сделать? Ах, да, я должен подергаться. Я
вспомнил, как себя вел белкобарсук, попавший в силки.
Я слегка дрыгнул ногами и попытался на пробу содрогнуться. Общим
следствием этого было затягивание петли. Я решил попробовать другую
тактику. Я дал голове завалиться набок и высунул язык из угла рта.
Это сработало. Внезапное усиление громкости свиста толпы
вознаградило меня за усилия.
Я сохранял эту позу.
Язык быстро пересох, но я заставил мысли отвлечься от этого. Чтобы
избежать невольного сглатывания, я заставил себя думать о другом.
Бедный Ааз...При всей его грубоватой критике и утверждениях, что
ему наплевать на всех; кроме себя, последним его поступком была забота
о моем благополучии. Я пообещал себе, что когда спущусь на землю...
Что случится, когда я спущусь на землю? Что в этом городе делают с
трупами? Хоронят? Мне пришло в голову, что, возможно, лучше быть
повешенным, чем заживо погребенным.
- Закон гласит, что им положено висеть, пока не сгниют!
Голос офицера, казалось, ответил на мои мысли и вернул меня в
настоящее.
- Но висят-то они перед рестораном! - прозвучал в ответ
рассерженный голос.
- Вот что я вам скажу. Мы вернемся на закате и снимем их.
- На закате? Вы понимаете, сколько я могу потерять денег до
заката? Никто не захочет есть там, где в суп могут окунуться пальцы ног
трупа. Я уже потерял большинство из потока обедающих!
- Хмм...Мне приходит в голову, что если дневной бизнес так важен
для вас, то вам полагается быть готовым немного поделиться прибылью.
- Так вот, значит, каков способ, да? А, ладно. Вот вам за ваши
труды.
Донесся звук отсчитываемых монет.
- Это не очень много. Я, знаете ли, должен поделиться со своими
ратниками.
- Вы много запрашиваете! Я и не знал что у бандитов бывают офицеры.
Отсчитывали новые монеты под аккомпанемент смешков офицера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58