- Незачем торопиться, - заверил его Ааз, крепко двинув меня локтем
по ребрам.
- Но, Ааз, мы же еще хотели пройти часть пути до заката, а Квигли
должен еще приготовится к бою.
- Какие там приготовления? - спросил Квингли.
- Ваш единорог, - упрямо продолжал я - Разве вы не хотите изловить
своего единорога?
- Мой единорог! Все мои доспехи на этом животном!
- Он же наверняка не забрел далеко, - проворчал Ааз.
- Кругом шастают бандиты, больше всего желающие получить в руки
хорошего боевого единорога. - Квингли тяжело поднялся на ноги. - Я хочу,
чтобы он был рядом со мной, помогая мне сражаться с демонами. Да, я
должен идти. Спасибо за помощь, мои друзья. Безопасного вам пути, пока
мы не свидимся вновь.
И, неопределенно махнув рукой, он исчез в лесу, подзывая свистом
своего единорога.
- Итак, из-за чего все это было? - гневно взорвался Ааз.
- Что, Ааз?
- Это большая спешка с избавлением от него. Он такой доверчивый
простак, что я мог оставить без штанов и всего прочего хоть
сколько-нибудь ценного, что могло быть при нем. Я особенно хотел
заполучить в свои руки тот амулет.
- В основном, я хотел увидеть, как он отправляется в путь, прежде
чем уловит изъян в твоей сказочке.
- Что, оговорку про сына-племянника? Он бы не...
- Нет, другое.
- Что другое?
Я вздохнул.
- Слушай, он увидел насквозь твою личину, так как этот амулет
позволяет ему видеть сквозь заклинания, верно?
- Верно, и я полностью объяснил это, сказав, что я стал жертвой
проклятия демона...
- ... изменившего твою внешность заклинанием. Но если он может
видеть сквозь заклинания, то должен был бы увидеть и сквозь то
заклинание тебя, как нормального человека. Верно?
- Хмм... Может, нам лучше отправиться в путь, ведь мы теперь знаем,
где Иштван?
Но я не желал так легко расставаться с моим маленьким триумфом.
- Скажи-ка, Ааз, чтобы ты стал делать, если бы тебе повстречался
охотник на демонов, такой же умный, как я?
- Ответить легко, - улыбнулся он, похлопав по арбалету. - Убил бы
его. Подумай об этом.
Я подумал.

ГЛАВА 7

"Разве есть во вселенной что-нибудь
прекраснее и надежнее, чем простая
сложность паучьей паутины?"
Шарлотта.
Я закрыл глаза для сосредоточения. Это было труднее, чем
перекачивать энергию из силовой линии прямо в тело. Я нацелил палец для
фокусирования, направив его на точку в пяти ярдах от меня.
Мысль перекачивать энергию из отдаленного места и управлять ею
казалась мне невозможной, пока Ааз не указал, что это то же самое, что
и упражнение с зажиганием свечи, которым я уже овладел. Теперь это
больше не казалось невозможным, просто трудным.
Я уверенно сузил свою сосредоточенность и увидел перед своим
мысленным взором, как в назначенной точке появился поблескивающий
голубой свет. Не нарушая сосредоточенности, я провел пальцем над
головой медленную дугу. За ним потянулся свет, протравливая в воздухе
за собой пылающий голубой след. Когда он снова коснулся земли, или
места, где как я чувствовал, должна быть земля, я снова провел пальцем,
ведя свет по второй дуге защитной пентаграммы.
Мне пришло в голову, что проделываемое мной мало отличается от
образования нормальной плоской пентаграммы, применявшейся в избушке
Гаркина. Единственная разница заключалась в том, что эта была не
начерчена на полу, а протравлена в воздухе, и углы ее загибались вниз,
прижимаясь к земле. Она была больше зонтиком, чем каймой.
Другая главная разница, думал я, завершая задачу, заключалась в
том, что создавал ее я. Я, Скив. То, за чем я иногда наблюдал с
трепетом, теперь я выполнял, как самое заурядное дело.
Я коснулся светом земли в его первоначальном месте, завершая
пентаграмму. Тихо радуясь, я с минуту постоял с закрытыми глазами,
изучая поставленные перед моим мысленным взором голубые светящиеся
линии.
- Восхитительно, малыш, - прозвучал голос Ааза. - А теперь что ты
скажешь насчет того, чтобы малость приглушить ее, прежде чем мы
привлечем сюда внимание всех местных крестьян и охотников на демонов в
этом краю.
Удивившись, я открыл глаза.
Пентаграмма, по-прежнему оставалась тут! Не воображаемая, у меня в
голове, а действительная, светящаяся в воздухе. Ее холодный голубой
свет придавал сцене сверхъестественное освещение, отрицая тепло нашего
костерка.
- Извини, Ааз. - Я быстро ослабил контроль над энергией и смотрел,
как линии пентаграммы таяли, становясь невидимыми. Они по-прежнему
оставались тут, я чувствовал их присутствие в ночном воздухе надо мной.
Теперь, однако, их нельзя было увидеть нормальным зрением.
Больше для удовольствия, чем из-за какого-либо отсутствия
уверенности, я снова закрыл глаза и посмотрел на них. Они пылали там, в
мерцающей красоте: более прохладное, успокаивающее присутствие,
противодействующее нетерпению красно-золотого свечения копья силовой
линии, упрямо показывающего на завтрашний путь.
- Садись, малыш, и приканчивай свою ящероптицу.
Мы выбрались теперь из собственно леса, но, несмотря на близость
дороги, дичь все еще водилась в изобилии и легко становилась жертвой
моих силков. Ааз по-прежнему отказывался присоединяться ко мне за едой,
говоря, что в этом измерении стоит применять только спиртное, поэтому я
обедал часто по-королевски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58