Я не утверждаю, что другие отказались бы меня слушать, но не уверен, что они выслушали бы меня столь же внимательно и даже попросили бы совета.
– Надеюсь, что так поступило бы большинство, – упорствовал я. – Иначе нам не победить в этой войне.
– Может быть, вы и правы, командир, – уступил он. – В последнее время мое уважение к касте Воинов, а особенно к офицерам, выросло неизмеримо. Прежде я даже не подозревал о некоторых способностях Воинов. Взять, к примеру, ускоренное развитие личности Кор.
– Что ты имеешь в виду?
– Думаю, вам известно, что у нее уже сформировалось четкое мнение о каждом из бойцов отряда. Во многом это произошло благодаря вам. Может быть, она не докладывает о своих успехах, но я знаю, это вы оказали на нее влияние.
Я поднял голову и строго взглянул на него.
– Воинам-ветеранам свойственно иметь мнение о товарищах по отряду, – осторожно заметил я. – Мы считаем это жизненно важным.
– Знаю, командир. Потому и привел в пример Кор. Просто я понял, что у нее был хороший советник на данном этапе ее развития, который и помог ей сформироваться гораздо быстрее, чем это обычно происходит.
– Если ты столь наблюдателен, то должен был бы заметить, что она проводит большую часть свободного времени с Ахком, – возразил я. – Если кто-то и повлиял на нее, так это он. Особенно если учесть тот факт, что у него самый богатый в отряде боевой опыт.
– Согласен, командир. Однако разве не вы подтолкнули его принять участие в Кор?
– Думаю, Зур, что тебе хорошо известно: никто не вправе приказывать Воину делиться опытом и знаниями.
– Разумеется, командир, известно. Но я даже не подозревал, что можно исподволь убедить ветерана в том, что это будет для его же пользы. Что он будет в большей безопасности, если поделится с другим, неискушенным воином секретами выживания.
Я помолчал, потом снова положил голову на пол.
– Я был бы скверный командир, если бы не умел использовать каждого своего бойца с максимальной эффективностью. Для этого хороши любые методы.
– Именно этому я и стараюсь научиться, Рахм. Кстати, это еще одно преимущество того, что я служу под вашим началом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Я никогда так остро не чувствовал свою беспомощность как боец и тем более как командир, как в те мгновения, когда погибал Ахк, а я просто взирал на это со стороны не в силах помочь.
Стояла ранняя весна, и мы не знали, насколько активны попрыгунчики. Именно это и вынудило меня поднять из Глубокого сна Ссах и Ахка. Я решил выслать лазутчиков – выяснить, нужно ли выводить из сна всех остальных.
Как всегда, я строго приказал избегать контактов с противником, а сам остался за часового. Они вышли, как только рассвело, чтобы свести до минимума опасность случайной встречи с врагом, ведь попрыгунчики крайне редко появлялись в окрестностях до полудня.
Когда приходится неподвижно сидеть, охраняя вход, много часов подряд, единственное занятие – это праздные размышления. По иронии судьбы, в тот день я как раз размышлял о том, сколь успешно мы преодолели все трудности в таких неблагоприятных условиях. Пережив то, что мы пережили, – психологический шок, аварийную посадку, больше похожую на катастрофу, – мы, всего вшестером, продержались на вражеской территории почти целый год. И не просто продержались, а сумели добыть ценнейшую для Империи информацию, не потеряв ни одного бойца.
Я решил попросить Зура отложить для меня пустой диск, чтобы продиктовать свои замечания относительно роли и функций командира в подобных ситуациях. Мне было что сказать о тактике выживания. Я как раз обдумывал этот вопрос, приводя в порядок мысли. Я вспоминал, что предпринял после посадки, как добился дееспособности отряда, думал о том, что нужно изменить, а что необходимо оставить без изменений...
Мои мысли прервал предсмертный вопль попрыгунчика. Я насторожился и прислушался, но все было тихо.
С удивлением я отметил, что солнце уже клонится к закату. Пока я размышлял, не отрывая взгляда от поля перед пещерой, прошел день, а я даже и не заметил этого. Пора возвращаться разведчикам.
Тишину прорезал еще один вопль. Все мои чувства уже были обострены до предела. Но из пещеры не было видно, что происходит за холмами – у кромки леса, куда ушли Ссах с Ахком. Такой всплеск активности попрыгунчиков никак не может быть просто случайностью, когда разведчики на пути домой. Что-то там происходит.
– Зур... Зур... Зур... Зур... – повторял я отчаянно.
Зур просыпался долго, слишком долго.
– Зур на связи! – послышалось наконец.
– Что-то происходит в лесу... Возможно, это связано с разведчиками. Выхожу на поиски. Разбуди всех, и будьте наготове...
Последний приказ был отдан уже на бегу. Когда я спускался с холма, очередной вопль разнесся в воздухе. Я помчался с удвоенной скоростью, одолел еще один холм и скатился в долину.
Вдруг я опомнился. Сработала привычная осмотрительность. Так нельзя. Нельзя слепо и безрассудно нестись неизвестно куда. Так поступают только глупые твари, обреченные на вымирание, но не тзены. Я заставил себя остановиться, хотя пальцы мои невольно сжались в кулак, когда послышался четвертый крик. Я должен знать, что происходит, – чтобы сообщить отряду и выработать план действий.
Я снова поднялся на холм, с которого только что спустился. На вершине громоздилось несколько огромных валунов, среди которых мы время от времени устраивали наблюдательный пункт. Нужно взобраться туда.
Цепляясь когтями, я быстро вскарабкался на каменный выступ и прижался к валуну, обозревая опушку далекого леса. Уловив какое-то движение, я сфокусировал взгляд, стараясь не обращать внимания на чудовищную головную боль – неизменную расплату за включение дистанционного зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68