.. все никак, и так до вечера просуетился. Что делать?.. Здесь один человек пройдет в неделю и то случайно, кругом, как назло, заброшенный мир, кричи из-под земли хоть в полный голос, не услышит никто.
Я сначала рассердился на себя, Малов, потому что дурак, поперся по самому краю земли, зачем? Знаешь, просто так шел, решил посмотреть, что стало с окрестностями за десять лет, и очень расстроился, здесь людям теперь делать нечего, ни земли им не надо, ничего, жизнь замирает, что ли?.. А солнце такое же, и трава, деревья, все блестит на солнышке и греется, природа безмятежная и только мы, грубые свиньи на ней. Ты скажешь, "ну и мысли, а впрочем, это уже было", да? Что делать, ничего своего придумать не могу. Ты меня как-то спрашиваешь, что ты хочешь, Саша, о чем мечтаешь? Я не знал сначала ни словечка, потом говорю:
- Наверное покоя хочу, у меня внутри все беспокоится, мечется иногда, ищет выхода и плачет, а что я могу - картинку нарисую, вся моя защита. Жизнь слишком задириста, быстра, ветер меняется постоянно, люди бегут, мечутся... я не могу вынести это, Малов. У многих нет ни дома постоянного, ни убежища, ни покоя, вот беда. Кругом нет уюта, люди от этого бешеные, сам знаешь... Ты мне рассказывал, как Белый дом защищал, а где сейчас эти люди, которые за руки держались?.. Смотри, Афанасий, жирный, деловой стал, деньги хапает, а ведь с тобой тогда был, и что?
А ты подумал, и говоришь:
- Мы, Саша, мечтатели были, а попали из одного гнилого погреба в другой, только там убивали за ничто, а здесь от голода и холода хоть подыхай, никто не поможет. Мы не ожидали, дураки, понимаешь?..
Я долго не думал, говорю:
- Все хорошие люди дураки, получается?
- Еще какие... - ты смеешься, - вот и вымираем.
- И я здесь не останусь, без вас скучно будет.
- Ты другой дурак, Саша, - вечный, тебя не возьмем с собой, живи, рисуй...
Ты шутишь, Малов, а мне страшновато стало, я ведь на твои ответы надеюсь, все мои ответы от тебя.
Так вот, сижу в сырой яме, вспоминаю, иногда пробую наверх карабкаться, но только стены обрушиваю, бесполезно копошусь. Начал бояться уже, темнеет, из сырой земли прохлада источается, смешно ведь так умереть, случайно и немного рановато, да?..
Как ты говорил, "Саша, думай!..", а я что? Никак! А тут приперло, согласись, серьезное дело назревает, меня ждут, а я сижу. Пришлось рассуждать, и решение-то оказалось рядом, потому что рядом обрыв, не наверх надо прыгать и беситься, а вбок копать. Самое смешное, что я, пошарив, лопату старую нашел, правда без рукоятки, но прочную, железную вещь, вспомнил, как шел, где может быть тоньше стенка, думаю, метра два или три работы... и начал.
Всю ночь копал, а наутро вывалился в дыру, не удержался, скатился немного вниз, потом схватился за корни, за кусты, постарался и встал на откосе этом, не так уж круто, простор передо мной, воздух свежий, легкий, дышать радостно... Вижу, светает, белесый туман простоквашей утекает вниз, к реке, первые птицы запищали, проснулись... Я думаю, все-таки в жизни хорошего больше, чем плохого, хотя бы иногда.
Пришел, все тихо, Жасмин спит, ты спишь, коты на полянке у дома моются.
Вот такая история.
Ты еще спрашивал, где пропадаешь, беспокоился, вечером чай вместе не пили... А мне неудобно признаться было, рядом с домом такая глупость.
Малов, приезжай скорей, здесь еще можно жить, не забывай!..
x x x
И вот в самую жару, в конце июля, помнишь, тебе, наконец, разрешили ехать, дали три месяца, но ты говоришь, много, там делать нечего, вот только с сестрой... а смотреть не хочу, раньше мечтал, так не пускали, а теперь какой я турист или путешественник... Дом посмотрю, в котором родился, город... люди, конечно, другие кругом, но деревья остались, и камни, там огромные камни-валуны, их ледники притащили...
- Я быстро, Саша, туда и вернусь, ладно? Я вас не брошу. Картинки давай, людям покажу.
Я тебе отдал листов тридцать или сорок, покажи им, отчего не показать. Времени еще несколько дней у нас, и мы много разговаривали, даже больше, чем обычно.
Как-то говорили о старости. Ты жаловался еще, помнишь?..:
- Мне уже много лет, я старый, Саша...
И начал свою историю, я ее давно знаю, но ради вежливости каждый раз слушаю. Как у тебя была сестра, ей 16, тебе 9, отец с матерью разошлись, ты с отцом отправился в Россию поднимать новый мир, потом отца расстреляли друзья-коммунисты, ты остался, все-таки выжил, вырос, даже выучился, стал физиком, работал... Много лет прошло, и вот объявилась сестра. Я плохо слушал, а насчет старости всегда не согласен, засмеялся:
- Какой ты старый, Малов, не сочиняй сказки среди бела дня.
- А кто по-твоему старый?
- Кто постепенно умирает, а ты живой, нет в тебе старости.
- Слушай, милый... Никогда бы не уехал, но сестра просит, у нее рак, я должен, хотя с тяжелым сердцем тебя оставляю.
- Ничего не будет, Малов, не маленький я...
- Не маленький, но и не очень взрослый, и когда станешь, не знаю. Хочу дать тебе советы, глупое занятие, и все же...
Прежде, чем делать, подожди, подумай, ну, хотя бы сосчитай до десяти, или оставь на утро решение. Еще - люди разные попадаются, осторожней будь... нет, это бесполезно говорить... Третье... Я тебе все записал про Жасмина, как с лапами, с легкими, он на поправку идет, но страшно медленно, и голова, и ноги, и эта простуда, долго в сугробе лежал без сознания, наверное. Четвертое - помни, в нашей жизни можно без денег, но без жилья никак, климат не позволит, так что береги жилье, черт с ними, с порядком и чистотой, главное, стены и дверь свои, тогда свободен... или хотя бы помрешь спокойно.
- Ну, что ты, Малов, все о смерти, вернешься и снова заживем, как жили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27