Музыка слабо доносилась до них из-за стеклянных дверей; смех и шум слышались из обоих танцевальных залов.
Стив вынул узкую серебряную табакерку с резьбой, заменявшую ему портсигар, и предложил Риппл папиросу.
– Спасибо, я не курю.
– Конечно, вы не курите. Я тоже нет. Я ношу это только для других. – Он спрятал табакерку. – По-видимому, мы не похожи на молодежь нашего поколения, нам чужды их привычки. Мы, должно быть, «исключительно оригинальные звезды», как сказано о вас в одной из газетных статей.
Риппл засмеялась, но… Разве этого она ждала? Почему ей хотелось, чтобы Стив оставил свой небрежный шутливый тон? Она спросила: – Разве вы читали эту статью?
– Риппл, я читал все статьи о вас, которые только мог достать. Вы ничего не имеете против? Чтобы ничего не пропустить, я написал одному агентству, доставляющему вырезки из газет.
– Почему же? Газеты – общее достояние, – сказала прима-балерина.
В глубине души она была довольна. Стив, ее друг детства, ее симпатичный сосед и приятель, почти брат; Стив, который так помог ей в тот момент, когда решалась ее судьба, Стив, все еще настолько по-дружески к ней относился, что и в отъезде следил за всеми ее действиями. Он читал все отзывы о ее исполнении «Русалочки» и «Духа огня», о появлении Риппл на празднествах и частных приемах. Читал различные предположения о ее национальности. Вдруг она подумала, что ему, вероятно, известны и другие газетные сообщения о ней. Первая легенда в утренней воскресной газете о ее «бывшем возлюбленном», извещение о том, что «предполагавшееся бракосочетание капитана Барра с мисс Риппл не состоится». Она не смогла удержаться и спросила: – Вы читали, что моя свадьба расстроилась?
– Я почему-то всегда думал, что вы не выйдете за него замуж.
– Это он порвал со мной.
– Мм… Вы знаете, что с ним теперь?
– Кажется, он собирается жениться на своей кузине, она тоже живет в провинции.
Стив спокойно спросил: – Барру всегда не нравилось, что вы танцуете, не правда ли?
– Он ненавидел мою профессию и всегда хотел, чтобы я ее бросила. Но я иногда думаю, что все мужчины недовольны, когда девушка добивается успеха, какую бы работу она ни выполняла.
– Вы ошибаетесь, Риппл, – возразил Стив. – Да, Риппл, вы глубоко неправы. Это ложное мнение о мужчинах.
– Вы думаете? Может быть, и так, – согласилась Риппл и внезапно задумалась. Несколько минут оба сидели молча.
VI
Обычная обстановка дорогой гостиницы, позолота, зеркала, парча и пальмы окружали Риппл. Из младенца, у которого хороши были только ножки, она превратилась теперь в девушку, красивую от гладких стриженых волос до кончиков серебряных парчовых туфель, в которых ее ноги казались двумя прелестными блистающими звездами. Серебрилось, как звезда, и платье Риппл; оно было без рукавов и подчеркивало изящные линии ее рук, закрывая спину и плечи. Но на открытых местах кожа была цвета слоновой кости, слегка розоватого оттенка. Безупречное здоровье и пропорциональное сложение балерины свидетельствовали о детстве, проведенном на свежем воздухе, и о последующих физических упражнениях.
Успех придал ей выдержку, умение держать себя в обществе и одеваться. Не испортив ее, он в то же время сказывался на ее манерах и общем виде. В ней не было заносчивой самоуверенности, но было то, что отличает женщин, для которых красивая внешность – одно из необходимых условий их профессии; они привыкли держаться так, как будто тысячи глаз следят за каждым их движением, сохраняя при этом абсолютную естественность. Так вела себя и балерина Риппл. Теперь она сидела, склонив голову и устремив взгляд на свои руки, легко сложенные на коленях, на серебристой ткани платья.
Рядом с ней сидел Стив. Время было благосклонно к толстощекому мальчугану, который когда-то, спотыкаясь и плача, вошел в зал, полный веселящихся взрослых людей. Стив по-своему так же хорошо выглядел, как и Риппл. Прошло время, когда красивому мужчине обязательно было иметь бычью шею, широкие, как дверь, плечи, мускулы, похожие на бутылки кьянти, крупные черты лица, руки и ноги, подобные древесным стволам.
Понятие о мужской красоте уже не связано с грубой силой. Красота современников Риппл – в их хорошем сложении, ловкости и упругой мускулатуре, в легкости и красоте движений.
Стив был мотоциклистом 1923 года, и на его характер наложили отпечаток отличительные особенности испытываемых им машин. Он был молод, но разве 20-е годы не были особенно благоприятны для молодежи? За его гибкой грацией и легкостью угадывалась стальная упругость тренированных мышц. Правда, у него была опасная профессия: он имел дело со скоростью, участвовал в дерзновенных состязаниях мускулов и машин с самими законами тяготения, но это только закалило его волю.
Благодаря всем этим качествам Стефан Хендли-Райсер мог со временем занять не менее прочное положение в современном мире, чем любой из наиболее выдающихся деловых людей прошлых десятилетий. Он и внешне, и по своей сути принадлежал к иному поколению, чем, например, капитан Барр. Может быть, дело не в поколении, а в человеческом типе? Очень давно, еще во времена королевы Виктории, некий писатель сожалел о «тех мужчинах, у которых нет примеси женского серебра в их мужской глине».
Эта примесь просвечивала во всем облике Стива. Но никто не мог бы назвать его женственным. Он был так же мужествен, как и изящен, но его красивая мать вместе со стройным, грациозным сложением передала ему и некоторые духовные качества, которые делали его симпатичным. Он не смотрел на женщин снизу вверх, не ставил их на пьедестал с выгравированными чужими, символическими именами, не глядел на них и сверху вниз, как на очаровательных приятных созданий, лишенных, однако, чувства юмора, чести и понятия о справедливости, но дружески и приветливо относился к ним, как к равным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84