Эльза прижалась к крылу автомобиля, с отчаянием оглядываясь в поисках хотя бы одного дружеского лица. И увидела Леона.
– О Леон, Леон! – крикнула она ему, но он не слышал. – Бэлис, Бэй! – дико взвизгнула она, подумав, что может сесть в автомобиль и пустить его в ход.
Только бы он отступил сейчас, пока они не окружили его!
Но Бэлис быстро ударил кого-то кулаком, и когда отдернул руку назад, она была запачкана кровью. Другой человек лежал на тротуаре, но Норберт Уитни был уже на ногах и, подкравшись, кинулся на Бэлиса сзади. Эльза бессильно откинулась на крыло автомобиля. Все ее тело покрылось холодным потом. Чудовищным усилием она заставила себя посмотреть опять. Оба противника теперь обрушивали друг на друга страшные удары – Норберт в слепой и неистовой ярости, Бэлис бледный, как мел, со сдвинутыми черными бровями, весь напряженный, как сталь.
Кто-то прокладывал себе дорогу в толпе. Риф! Риф, без шляпы, пробивался изо всех сил вперед, расталкивая всех своей единственной рукой и злобно крича: «Долой! Прочь с дороги! Леон, сюда!». Леон ринулся сквозь толпу, светловолосый молодой силач. Эльза увидела, как кулак Рифа стремительно опустился на распухшее лицо одного из приятелей Норберта Уитни. Через секунду подоспел и Леон, налетевший на другого из них, как гибкая стрела.
Эльза прижала руки к щекам. Она вспыхивала, бессознательно плача и хохоча. Она видела, как Том Филлипс и еще двое изо всех сил старались сдержать толпу. Риф и Леон остановились возле Бэлиса по обеим сторонам, готовые дать отпор нападавшим. В толпе наступило внезапное спокойствие, и Бэлис шагнул назад к автомобилю.
– Уезжайте! – крикнул Том Филлипс, махнув рукой Бэлису.
Эльза прыгнула в автомобиль и держала дверцу открытой для Бэлиса, который стал на подножку, вытирая свой мокрый лоб. Его костюм был совершенно изодран. Он слегка покачнулся, когда повернулся, чтобы бросить последний взгляд на толпу. Из нескольких ссадин на его совершенно белом лице сочилась кровь, рот был искривлен злобной усмешкой. Эльзе больно было смотреть на него. Он облизнул свои губы.
– Я сказал в самом прямом смысле, Норберт, – отчетливо произнес он, улыбаясь уже более спокойно: – Кэрью расплачиваются. – До свиданья, пьянчужка!
Он уселся и пустил двигатель в ход. Оглянувшись через плечо, он позвал Рифа и Леона, которые стояли, поправляя руками волосы и одергивая платье.
– Собираетесь домой, ребята? Влезайте сюда, мы поместимся.
Они молча сели в автомобиль, Бэлис направил его по улице и они беспрепятственно выехали из города.
Когда они были уже на открытой дороге, Эльза отдалась какому-то полузабытью. Она уже не принадлежала ни к Балке, ни к Горе, ни к маленькому миру человеческих ссор и заблуждений. Она была близка к чему-то первобытному, дерзкому, стихийному. Жизнь вдруг подхватила ее, подняла наверх и вознесла в какое-то другое бытие, где она и Бэлис стали двумя звездами, бешено мчавшимися вместе через неизмеримые пространства вечности.
По какому-то непреодолимому побуждению она наклонилась к Бэлису и слегка дотронулась кончиками пальцев до его губ. Дрожь прошла по всему ее телу, а он быстро взглянул на нее и улыбнулся.
– Недурной вид у меня? – спросил он, как будто немного стыдясь своего поведения.
Эльза не могла говорить. Ей хотелось сказать ему… сказать ему, что она любит его, любит такой безумной любовью, которая граничит с настоящим страданием. Она отвернула лицо и закрыла глаза.
Риф заговорил, и голос его звучал как бы попыткой оправдания, несмотря на гнев.
– Несчастные идиоты! Чего они хотели добиться этим? На что они могли рассчитывать? Но разве можно урезонить этих гуляк. Дайте им опрокинуть бутылку-другую, и первое, что им придет в голову, это драка. У Норберта Уитни всегда была слабая голова. Он и в школе был таким же.
– Я видел его перед тем, как он затесался в толпу, – произнес Леон, – он уже был пьян.
Эльза услышала смех Бэлиса.
– Да, ребята, – сказал он, – вы не знали, во что впутается ваша сестренка, когда она выскочила за Кэрью!
– Мы, кажется, не так уж огорчались, – возразил Леон. – Тот, кто может так постоять за себя, как вы… черт возьми, Риф, ты видел, как Норб полетел на землю?
Риф медленно и задумчиво проговорил:
– Я полагаю, это, пожалуй, принесет пользу Норберту, когда он поразмыслит обо всем. А недурной узор он изобразил на стеклянном щитке!
Эльза нервно расхохоталась, плохо владея собой. Бэлис быстро взглянул на нее и нахмурился.
– Мы счастливо отделались, – сказал он. – Вместо стекла камень мог попасть в Эльзу.
– Он предназначался тебе, Бэлис! – отозвалась Эльза.
Она опять закрыла глаза, снова слышала доносившиеся как будто издалека голоса и не старалась разобрать, что они говорили. Она ехала домой с Бэлисом… Она ехала домой с Бэлисом!
Они остановились у ворот Бауэрсов лишь на столько времени, чтобы выпустить из автомобиля Рифа и Леона.
– Скажите матери, что мы заедем к ней завтра, – сказал Бэлис. – Ей стало бы дурно, если бы она увидела меня сейчас. Расскажите ей, что произошло… и постарайтесь, чтобы она поняла.
– Положитесь на нас, – ответил Леон.
– Ну, до свиданья, – сказал Бэлис. – Спасибо за помощь! Это было весьма любезно с вашей стороны. Без вас мне пришлось бы очень туго. Надеюсь, что вы не потеряли друзей из-за меня?
– Мы не в первый раз дрались с Уитни, – усмехнулся Риф и махнул фуражкой, когда автомобиль отъехал.
Эльза крикнула братьям «Спокойной ночи» и без сил откинулась на сиденье. Рука Бэлиса скользнула вокруг ее талии и прижала ее к изодранному перепачканному костюму. Автомобиль медленно двигался вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75