Она покрыла его лицо жаркими поцелуями, пытаясь взять на себя все его страдания.
Мигель понял, что он не в силах выговорить ни слова. Он зарыл пальцы в волосы Патриции, обхватил ладонями ее хрупкое лицо. Его руки ласкали ее залитые слезами щеки, скользили по шее, прикасались к груди. Он со страшной силой притянул ее к себе – ему хотелось вобрать ее в себя, чтобы больше никогда не отпускать.
У обоих перехватило дыхание. Они опустились на пол. Все, что их окружало, – город, страна, мир – унеслось куда-то далеко-далеко. Они были вдвоем, вдали от всего, на всем белом свете, слившиеся воедино, медленно тающие друг у друга в объятиях перед безмолвным алтарем.
Эмилио дожидался Патрицию у выхода из тюрьмы. Встретив ее и шагая рядом, он принялся без умолку болтать в попытке хоть как-то развеселить ее, но она не слышала ни слова. Когда они сели в машину и поехали, Патриция даже не спросила, куда они направляются, ей было наплевать на это. Закрыв глаза, она вспоминала, как они с Мигелем предавались любви на каменном полу часовни.
Эмилио нес какую-то чушь. В конце концов Патриция прервала его:
– Покажите мне Исабель.
– Что?
– Я хочу поговорить с ней.
– С ней нельзя разговаривать – она сошла с ума.
– Если она хоть когда-нибудь любила Мигеля, я сумею убедить ее в том, чтобы она забрала заявление.
– Она не станет вас слушать.
Патриция умоляюще сложила руки.
– Прошу вас, Эмилио…
– Но, Патриция, даже если вам удастся настоять на своем, все окажется не так-то просто. Уже идет расследование уголовного преступления, речь идет о убийстве, – в таком случае заявление можно забрать, но обвинение-то все равно останется. И ведь Исабель придется заявить о том, что она оклеветала Мигеля, и рассказать всю историю заново – и наоборот. Она ни за что не пойдет на это.
– Но я обязана попытаться! И поэтому должна увидеться с нею!
Эмилио пожал плечами.
– Что ж, как вам будет угодно.
Он потянулся к радиотелефону.
Разговор шел по-португальски, и Патриции удалось разобрать лишь имена Исабель и мисс Деннисон. Закончив разговор, Эмилио пробормотал:
– Не могу в это поверить… но нас пригласили на ланч. И он резко повернул машину.
Они прибыли на ранчо Велосо к полудню, когда безжалостные лучи солнца падали на клумбу перед домом. Залитая ослепительным светом, Исабель стояла в дверном проеме, одетая в тугой алого цвета купальник и в босоножки на высоком каблуке. Кроваво-красный цвет педикюра вполне соответствовал маникюру и помаде на губах. Она приветствовала гостей, обратившись к ним по-португальски, в ее огромных черных глазах сквозило, казалось, искреннее дружелюбие.
Изящным жестом она пригласила гостей в столовую, где служанка раскладывала горы снеди на серебряные блюда. Стол был сервирован на три куверта. Исабель села и плавным движением рук пригласила гостя и гостью расположиться по обе стороны от нее. Внимание Патриции привлек большой портрет на стене; хозяйка могла глядеться в него, как в зеркало.
– Нравится? – поинтересовалась Исабель. – Его заказал мой муж незадолго до того, как… умер.
Двое слуг сновали вокруг стола, разнося блюда с рыбой и зеленью, третий вкатил тележку с зажаренным на решетке мясом.
Патриция совершенно растерялась. Она, конечно, заранее отрепетировала все, что собиралась произнести, но этот прием оказался просто абсурден – невероятное количество пищи, изящная, но в высшей степени высокомерная манера поведения хозяйки дома…
– Вы ничего не едите, мисс Деннисон.
Эта фраза прозвучала, как обвинение.
– Я не голодна, – пролепетала Патриция.
– Но вы приехали на ланч!
– Нет, я приехала поговорить с вами.
– Вот как? О чем же?
– О Мигеле.
– Пожалуйста, не заводите разговор на эту тему. – Исабель отрезала себе кусок мяса. – Она меня волнует.
– Меня она тоже волнует, миссис Велосо. Он в тюрьме – и находится там по вашей жалобе.
– Ну, а что бы вы сделали на моем месте? – В ее голосе послышались едва ли не жалобные нотки. – Он ведь убил моего мужа.
Патриция перевела взгляд на Эмилио. Но он, как загипнотизированный, не отрывал глаз от Исабель. Причудливая пикантность ситуации явно будоражила его.
– Миссис Велосо, что бы там ни произошло, все это случилось почти год назад. Почему вы выдвинули обвинения именно сейчас?
Исабель отложила нож и искоса посмотрела на Патрицию.
– У меня не было другого выхода. Он собирался покинуть страну. Другая женщина вздумала похитить его у меня.
– Вы говорите обо мне…
– Да, о вас! – В глазах Исабель вспыхнула ненависть. – Он любил меня до тех пор, пока вы не вошли в его жизнь. Он был готов ради меня на все, что угодно. Даже на убийство. И я относилась к нему точно так же. Женщина не способна любить мужчину сильнее, чем я любила его.
– Так почему же вы на все это пошли?
– Мне надо было удержать его в Португалии.
– За решеткой?
Исабель стукнула кулаком по столу.
– Пока он здесь, это не имеет ровным счетом никакого значения. В тюрьме никто не причинит ему вреда. У нас нет смертной казни. Его будут хорошо кормить, о нем будут заботиться. Я сама прослежу за этим. – Она наклонилась к Патриции. – Мы цивилизованные люди и живем в цивилизованной стране, у нас заключенным разрешены личные свидания. – По лицу у нее пробежала кривая улыбка. – Я буду в его распоряжении раз в неделю.
У Патриции затряслись руки, задрожал голос, но, тем не менее, у нее хватило сил воскликнуть:
– Неужели вы думаете, что Мигель когда-нибудь станет заниматься с вами любовью?
Исабель вскочила на ноги.
– Да! Да! Он ведь любил меня! До тех пор, пока его не украли вы!
Патриция почувствовала, как вокруг нее рушится весь мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99