– О, подождите, пожалуйста, – сказала я в трубку. – Здравствуйте. – Я сделала гостю знак, чтобы он вошел в дом. – В общем, если вы хотите записаться на прием, пожалуйста, сообщите мне. – Я повесила трубку. – Извините, – снова обратилась я к вошедшему, – должно быть, вы Дэвид.
Он кивнул, но не улыбнулся. Кажется, Индия была права. Ну что ж… Он был не очень высок – возможно, пять футов и девять, а может, десять дюймов, но довольно широкоплеч. Мачо. Несколько «брандо-образен». Да, он и вправду похож на молодого Марлона Брандо. Глядя на гостя, я с какой-то странной уверенностью поняла, что он мне нравится. Он подошел ближе, и я заметила у него на щеке, прямо под правым глазом, крошечный шрам в форме полумесяца. Только я подумала о том, что это за шрам, как фотограф протянул мне руку. И тут у меня возникло такое чувство, как будто меня выбрасывают из самолета: кожа на тыльной стороне ладони была странной – лоснящейся и покрытой какими-то крапинками…
– Значит, вы Д. Дж. Уайт, – машинально проговорила я. – Д. Дж. Уайт, – повторила я.
Слова сожаления словно застряли у меня в горле, и, кажется, я вот-вот могла задохнуться.
– Д. Дж. Уайт – мое профессиональное имя, – буднично объяснил гость. – Я взял его, чтобы меня не путали с двумя другими фотографами по имени Дэвид Уайт.
– Понятно.
Он поставил сумку на пол и начал доставать из нее свою аппаратуру, а я украдкой поглядывала на его правую руку. В одних местах кожа выглядела натянутой, в других – слегка топорщилась. С левой рукой было то же самое.
– Значит, вы Дэвид Уайт, – произнесла я.
Я смотрела на него, и мне по-прежнему казалось, что я падаю с невероятной высоты. Еще мгновение, и я готова была разрыдаться.
«Ты Дэвид Уайт, а я виновата в том, что случилось с твоими руками… виновата… виновата, но я не хотела этого и так сильно… так сильно об этом сожалею… пожалуйста… пожалуйста, прости меня…»
Я сглотнула и повторила как попугай:
– Значит… вы Дэвид Уайт.
– Да, – он посмотрел на меня, удивленно подняв брови. – Это… так. Надеюсь, с моим именем мы разобрались.
Я рассеянно кивнула, продолжая смотреть на него и ощущая какую-то странную невесомость. У меня было такое чувство, словно все это происходит не со мной – где-то вне моего тела и даже моего разума.
– А вы американец?
– Вообще-то нет.
– Но у вас американское произношение, – вяло заметила я, пока он доставал фотоаппарат.
Дэвид покачал головой:
– Я такой же англичанин, как и вы. – Он произнес «англича-анин».
– Но откуда у вас американский акцент?
– Это очень просто объяснить, – сказал он, не скрывая раздражения. – Я вырос в Штатах.
– А… – Об этом я не подумала. – Почему?
– Что почему?
– Почему вы там росли?
Он выпрямился и пристально посмотрел на меня.
– Извините, но вы уж чересчур… любопытны.
– Это вы меня извините. Я просто… хотела знать… почему вы там жили.
Он выглядел раздраженным и растерянным одновременно.
– Почему вы хотите это знать?
– Ну… – Я пожала плечами. – Просто… хочу… и все.
– Ла-адно, – протянул он и поднял руки вверх, словно бы сдаваясь. – Мой отец там работал.
– Где он работал?
Теперь Дэвид смотрел на меня как на сумасшедшую.
– Господи, – тихо произнес он. – Что за вопросы? В Нью-Хейвене, если вас это так интересует.
– Там, где Йел?
– Да.
– А чем он занимался? Преподавал в университете?
– Послушайте… – Он глубоко вздохнул, пытаясь скрыть раздражение. – Я вижу вас в первый раз и пришел сюда, чтобы вас сфотографировать, а вовсе не на допрос.
– Извините, – пробормотала я, собираясь с духом. – Просто я… была удивлена. Понимаете, я ожидала увидеть американца…
– Но я не американец! Надеюсь, я сумел вас в этом убедить, и теперь мы можем перейти к съемке. – Он достал пленку и начал заправлять ее в фотоаппарат. – Я сделаю несколько снимков здесь, – сказал он, окидывая взглядом кабинет. – Потом пару снимков снаружи – мы могли бы подняться на холм.
Он держал перед моим лицом экспозиметр и прищурясь смотрел на шкалу. Теперь я могла хорошо разглядеть его ладони. Кожа на их тыльной стороне была странно бледной, а по текстуре напоминала узорчатую ткань. На пальцах я заметила множество крошечных белых линий, похожих на миниатюрные пучки света. «Это я сделала с тобой, Дэвид. Это я. Это я». Он заметил мой взгляд, и я отвела глаза.
– Могу я предложить вам чашку кофе? – спросила я. Тон моего голоса становился более обычным по мере того, как я постепенно приходила в себя. – А может, вы хотите есть?
«Или я могла бы отдать тебе все свои деньги и драгоценности – все, что у меня есть. Я была бы только рада…»
– Нет, спасибо, – ответила он. – Не беспокойтесь.
На мгновение воцарилось молчание. Затем Дэвид посмотрел на Германа.
– Славный пес, – сказал он, внезапно став более приветливым – Как его зовут?
Я назвала имя собаки.
– А, Герман-германец, – произнес гость.
– Точно.
Он присел на корточки и погладил блестящую шерсть Германа.
– Таксы мне нравятся, – заметил он. – У них всегда такой вид, как будто произошло – или вот-вот произойдет, – что-то страшное.
– Я тоже люблю их за это выражение острой… тревоги, – промолвила я.
Дэвид кивнул и в первый раз улыбнулся.
– Извините меня за расспросы, – сказала я. Он пожал плечами:
– Все нормально. Думаю, вы просто разнервничались.
«Да уж…»
– Но не волнуйтесь, Миранда… Что он хочет этим сказать?
– …на моих фотографиях вы отлично получитесь.
Ох… Теперь я заметила, что у него теплый взгляд и красивые губы, а волосы отливают красным золотом. Я быстро погляделась в компактное зеркало. От синяка не осталось и следа.
– Может, мне подкраситься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113