»
– Да, это очень печально, – сказала я вслух, – но пойдем, Анита, а то тебя хватятся.
– Да, да, – она снова взяла меня за руку. – Пойдемте! Вот еще одна дверь… Теперь сюда… – она снова понизила голос. – Однажды мы, Селия и я, убежали через эту дверь в город. Ну, не совсем в город, мы только успели спуститься по лестнице, потом мама нашла нас. Но с тех пор там стоит привратник. Придется обмануть его.
Ана распахнула дверь. В конце узкого коридора я увидела еще одну дверь, она-то и вела на улицу. У двери и вправду стоял привратник в ливрее. Анита смело подошла к нему.
– Пропустите эту сеньору. Мама велела мне проводить ее. До свидания, донья Эльвира, приходите к нам еще.
Привратник пропустил меня, затем дверь быстро захлопнулась.
Я стояла на верхней ступеньке широкой мраморной лестницы и жалела, что даже не успела проститься с чудесной Аной.
Глава сто тридцать четвертая
Конечно, Hиколаосу и Чоки я обо всем рассказала. Мнения их разделились. Николаос полагал, что я поступила абсолютно правильно. Чоки считал, что мне следует попытать счастья еще раз. Про себя я твердо решила, что во дворец Монтойя больше не пойду. Но, чтобы не огорчать больного даже в малости, обещала подумать.
Я очень полюбила наши с Николаосом беседы по вечерам в гостиной, где стены были увешаны прекрасными картинами. Я заметила, что весь день с нетерпением жду этих вечерних часов, когда можно было спокойно размышлять вслух и делиться своими мыслями и чувствами с близким понимающим человеком.
В тот вечер я поспешила сказать ему о своей встрече с прекрасной Святой Инессой.
– Сегодня у меня была удивительная встреча, Николаос. Нет, нет, я не о встрече с дочерью говорю, которая, конечно, тоже по-своему была удивительна, но вы уже о ней знаете.
– Тогда расскажите мне о встрече еще более удивительной.
– Попробуйте угадать. Я встретилась одновременно и с прошлым и с будущим. В двух разных лицах.
Николаос задумался.
– И с прошлым и с будущим. В двух разных лицах – повторил он. – Это опять же похоже на вашу встречу с дочерью, ведь вы нашли в ней много общего с вами в молодости.
– Близко, но не то.
– Не то? Ну тогда… И с прошлым и с будущим… А может быть лучше сказать: и с прошлым и с настоящим?
Я смутилась.
– Вы правы, Николаос, я плохо умею загадывать загадки. Конечно, лучше сказать по-вашему.
– Ну тогда… Тогда вы видели портрет и… человека, похожего на этот портрет. Но портрет исполнен давно, а человек живет сейчас. Так?
– Вы все угадали. Но я не буду вас мучить и скажу, какой портрет я видела…
И я рассказала ему об Ане и о копии изображения Святой Инессы.
– Если бы вы видели эту девочку, Николаос! Сходство удивительное!
Он улыбнулся, затем помрачнел.
– Не так важно, увижу ли ее я, важно, чтобы ее не видел Теодоро-Мигель. Странно, что он до сих пор не приметил ее.
– Насколько я знаю, они подолгу живут в деревне. Они прибыли в город, чтобы вывезти девочек в свет, заботятся об их замужестве.
– Эту Ану, о которой вы мне рассказали, лучше держать подальше от Мадрида.
– Но как узнать им об этом?
– Им подбросят анонимное письмо с предупреждением, что Ане грозит опасность.
– Кто из нас напишет это письмо?
– Я. Левой рукой. И доставлю по месту назначения.
– Отлично! – и задумалась. – Мне жаль, Николаос, что мы не поедем в ту горную деревню, о которой я знаю столько хорошего. Может быть, я поступила эгоистично, и мне все же следует снова отправиться к Монтойя и уладить эту поездку. Ради Чоки.
– Не думаю. Мы найдем другое горное селение, где ему будет хорошо. Кроме того… – он помолчал, – кроме того, я не знаю, когда состоится эта поездка… – он опустил голову и положил ладонь на колено. Я знала, что этот жест у него служит признаком тревоги.
– Что случилось? Был врач сегодня? Ведь это лекарство так хорошо помогало! – почти с отчаянием воскликнула я. – Что-то случилось? Врач нашел, что ему хуже? Почему вы мне сразу не сказали, Николаос?!
– У вас сейчас свои хлопоты… – пробормотал он.
– Как вам не стыдно так думать обо мне! Как вы могли подумать, что я забыла о здоровье Чоки!
– Ну, не сердитесь, – проговорил он мягче. – Я не хочу обижать вас. Да, врач нашел, что ему хуже. Хотя внешне это вроде бы и не проявляется. Врач изменил состав лекарства. Будем надеяться…
– Может быть надо везти его в горы уже сейчас, как можно быстрее?
– Я уже спрашивал. Нет. Он не выдержит. Умрет в дороге. Ему, конечно, нужен свежий воздух. Сегодня я на час вынес его во двор, укутал. Минут через пятнадцать началась лихорадка, жар, озноб. Так и не вышло часа. Дома с трудом удалось сбить жар теплым питьем. Что теперь? Будем надеяться на новое лекарство. Главное, – теперь он обращался уже не ко мне, а к себе самому, я это чувствовала, – главное, я не должен падать духом, не должен показывать ему, что тревожусь о нем.
Я понурилась. По сравнению с этим, то, что я испытала при встрече с дочерью, показалось мне пустяком.
Глава сто тридцать пятая
Прошло еще несколько дней.
Может показать странным, но я забыла о дворце Монтойя. И причиной столь быстрого забвения, конечно, было здоровье Чоки. Теперь я и сама видела, что слабость снова начала нарастать, при кашле он сплевывал кровь. И этот страшный запах больного тела снова ощущался в его комнате.
Новое лекарство пока не помогало.
По-прежнему мы с Николаосом вечерами сидели в гостиной. Но теперь почти не говорили, не вели занимательных бесед. Молча прислушивались к малейшему шороху в комнате больного, чтобы тотчас идти к нему. Обоих нас мучила тревога.
Обмануть больного мы не могли. Он уже и сам понимал, что ему хуже. Однажды я чуть не разрыдалась в голос, когда он тихим голосом попросил у нас прощения за то, что мало говорит с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144