– Неплохо, что я отмечен таким образом. В противном случае я был бы слишком хорошеньким.
Внешне близнецы были похожи на свою умершую мать. У них были такие же густые пшеничного цвета волосы, которые слегка вились, и такие же яркие голубые глаза. Оба были невысокого роста, изящно сложены, с узкой костью. Кэтрин, со своей стороны, пошла в породу Тэррэнтов и ростом, и манерой держаться, и спокойным безмятежным взглядом; как у всех Тэррэнтов, у нее были темные каштановые волосы, шелковистые и прямые, слегка отливающие медью, серые глаза и кожа, которая, казалось, светилась изнутри. Хотя ей было всего лишь восемнадцать, она выглядела старше, может быть потому, что последние пять лет на ней лежала вся ответственность на ведение дома; ей пришлось заменить мать близнецам, а последние полтора года быть их гувернанткой.
Хотя Джон Тэррэнт часто говорил о необходимости экономии, но лишь благодаря бдительности и практичности Кэтрин удавалось сводить концы с концами. Она следила за тем, чтобы нигде ничего не пропадало, она требовала от Джоба Робертса, садовника, чтобы овощей и фруктов к столу хватало на круглый год; у нее был старый потрепанный экипаж, переделанный под одну лошадь. А когда ушла гувернантка мисс Стерди, она решила обучать близнецов самостоятельно.
– Что бы мы делали без Кэт и без ее таланта изворачиваться? – повторял Тэррэнт. – Это она ведет дом и не дает мне залезть в долги.
– Я тоже умею изворачиваться, папа, – жалобно сказала Джинни, – но ты никогда не хвалишь меня.
– Потому, что я знаю, как ты это делаешь. Ты экономишь шиллинг на починке своей шляпки и надеешься взамен получить новое платье.
– На протяжении последних трех или четырех месяцев у меня не было ни одного нового платья.
– А как давно у Кэт не было новых платьев?
– О, Кэт никогда не волновали новые вещи.
– Тем не менее, ей удается, – продолжал Тэррэнт, – выглядеть элегантной. И тебе следует учиться у нее, как добиваться того же без расточительности.
О, папа! – воскликнула Джинни, покачав головкой с укором. – Тебе ли говорить о расточительности, когда лишь три недели назад ты купил этот ковер, чтобы положить его в нише у окна большой залы! На те деньги, что ты заплатил за этот ковер, я могла бы купить двадцать новых платьев и сколько угодно новых шелковых шалей.
– И без сомнения они все скоро надоели бы тебе. А мой ковер будет долго радовать вас всех после того как я умру. То же касается и нашего дома. Нужно много денег – больше, чем иной раз я могу достать, – чтобы содержать его, но разве тебе хотелось бы, чтобы мы отказались от этого дома?
– Нет, – ответила Джинни с легким вздохом. – Ты же знаешь, что мне не хотелось бы этого, папа.
Старый дом в Ньютон-Рейлз был построен из хорошего костуолдского камня. Он простоял уже почти три сотни лет, и мог простоять еще столько же. Но более поздние пристройки, кухонное крыло и часть конюшни, уже начинали разрушаться, потому что сорок лет назад они были построены из худшего камня, добытого в самом поместье.
Все ремонтные работы в Рейлз делались Руфусом Коксом, местным каменотесом и каменщиком. В этом году его пригласили отремонтировать часть стен в конюшне и расширить каретный сарай. Работа заняла много времени, потому что единственным помощником Руфуса был его сын, Мартин, которому было всего пятнадцать лет. Да и камень им пришлось носить с Ратленд-Хилл. Но теперь все было закончено. Ремонт, как все, за что брался Кокс, был сделан отлично.
Тэррэнт стоял в конюшне и с удовольствием оглядывался. Единственное, что его раздражало, это то, что новая кладка была свежей и светлой по сравнению со старым камнем, обработанным непогодой. Но разница, как он знал, со временем сотрется; главным же было то, что работа закончена, все здания опять в порядке.
Над широким входом в каретный сарай в камне были высечены солнечные часы: это был новый камень и новые часы. Старые почти полностью стерлись, так что с трудом можно было различить на них римские цифры. На новых все было видно четко, они показывали чуть больше четырех часов. Тэррэнт, прищурившись от солнца, прочитал высеченную надпись: «Я считаю только солнечные часы. Делай так же и ты».
За его спиной, в саду, прибирался Руфус Кокс. Он уже сложил свои инструменты в сумку и теперь маленькой щеткой сметал грязь с верстака. Тэррэнт подошел к нему.
– Твой сын отлично поработал, он высек и часы и изречение именно так, как я хотел.
– Надеюсь, что так, – ответил Руфус. – В этом и состоит его работа, чтобы делать все как следует. Мы скоро останемся без заказов, и он и я, если не будем делать так, как нас просят.
– Ну это уж вряд ли. Этого не может случиться с человеком твоей квалификации. Здесь для тебя всегда найдется дело. Нужно будет отремонтировать конец кухонного крыла – это следующая большая работа. Но боюсь, с ней придется подождать до тех пор, пока я не разбогатею.
– Хм! – насмешливо хмыкнул Руфус. – К чему говорить о ремонте кухонного крыла. Это здание нуждается не в ремонте, я говорил об этом много раз и могу повторить еще. Когда ваш отец строил это крыло, он хотел сэкономить деньги и взял камень из своей собственной каменоломни, если это можно так назвать. Но этого не следовало делать, мистер Тэррэнт, сэр. Этот камень подходит лишь на ограждения да на загоны для скота, но на строительстве дома нет никакого смысла экономить, потому что в конце концов это обойдется дороже. Плохой камень, плохо лежит. Этот конец здания должен быть полностью разрушен и построен заново, начиная с фундамента.
– Да, согласен, – сказал Тэррэнт. – Но откуда взять деньги, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118