– Я люблю тебя. Ты помогла пережить первые годы после посвящения в весталки. Единственное, о чем сожалею, что останешься одна.
– Почему так произошло, Юлия? – зарыдала Марго. – Неужели стоило такого наказания?
– Не ожидала, что поймешь меня, – мягко проговорила Юлия, отстраняясь от нее. – Но только знай: это мой выбор, и мне не о чем жалеть.
Марго снова прильнула к ней, а затем отпустила, вытирая глаза краем рукава. Дверь открылась – на пороге стояла Ливия.
– Время, нужно идти, – коротко бросила она. Юлия прошла вперед – тонкая фигурка в белой накидке, Ливия и стражники следовали за ней.
Ее сестра Ларвия и остальные весталки станут единственными свидетелями, которым разрешено присутствовать во время казни.
На площади, у храма, их ожидали два экипажа. Ливия и Юлия сели в первый, которым управлял одни из стражников. Остальные пять весталок, тоже со стражником, разместились во втором – в предрассветной темноте, по булыжной мостовой застучали копыта лошадей. Юлия в последний раз оглянулась на храм, где она провела последние десять лет. Купцы готовили свои лавки, подвозя товары, спеша все сделать до восхода солнца, с любопытством разглядывая проезжавшие экипажи. Те из них, кто узнал герб весталок, возможно, догадались, что происходит, но большинство, слишком занятые своими торговыми делами, не обращали внимания.
Ее вдруг осенило – завтра же следующий базарный день!
Ливия сидела рядом с ней и молчала. А что она могла сказать?
* * *
Ларвия оделась в темноте, не зажигая свечи. После той бессонной ночи ее не оставляли думы о том, что делает сестра в эти последние часы, потом они перескакивали на собственную судьбу, но у нее не было времени, чтобы сокрушаться о случившемся: для Юлии уже ничего сделать нельзя, разве что взглядом приободрить во время казни, но Вериг нуждается в адвокате.
Друг деда, Цицерон, по ее разумению, напыщенный самовлюбленный человек, признававший лишь самого себя и любивший звук собственного голоса. Но в Риме в один голос твердили, что он – лучший адвокат города. Перебрав в уме имена большинства адвокатов, с которыми ей пришлось консультироваться по делу Юлии, она заключила, что ни один из них не поможет: религиозные законы, хорошо ими изученные, бесполезны Веригу, так как законодательство о рабах постоянно менялось, поскольку все новые и новые колонии поставляли в Рим рабочую силу. Нужно найти адвоката, который был бы в курсе последних законоположений.
Сенатор Гракх, возможно, единственный, способный оказать помощь в ее беде.
Но сначала надо пережить казнь Юлии.
Она вышла из спальни в зал, где всю ночь горели факелы.
Старый раб уже не спал, одетый, ждал ее появления.
– Не хотите поесть, госпожа? – позаботился он.
Ларвия покачала головой.
– Что-нибудь надо для вас, прежде чем уйдете?
– Нет, спасибо, Нестор, – Ларвия уже хотела пройти мимо него, по затем ей в голову пришла одна мысль.
– Нестор, если со мной что-нибудь случится, вдруг исчезну или произойдет несчастный случай – в моей комнате, на туалетном столике, лежит запечатанное письмо для сенатора Гракха. Передай его, пожалуйста, если возникнет такая необходимость.
– Вы чего-то опасаетесь госпожа? – взволнованно спросил Нестор.
– Не знаю. Но сейчас мне очень трудно: дед – один из убийц Цезаря, сестра – опозоренная весталка, которую скоро казнят, а моего возлюбленного только что арестовали. Понимаешь, можно ожидать всего.
Нестор грустно кивнул.
– Так выполнишь мою просьбу?
Он снова кивнул.
– Хорошо. А теперь мне нужно идти. Присматривай за домом, следи, чтобы слуги выполняли свои обязанности.
Нестор протянул руку и вложил в ладонь Ларвии серебряную монету.
– Эта монета для паромщика, госпожа. Для Юлии. Пожалуйста, передайте ее вашей сестре.
Тронутая, Ларвия быстро обняла старика.
– Ты очень добр, Нестор, – она положила монету в кошелек и побежала через зал, но не выдержала и разрыдалась.
По древней традиции, умершим нужны были монеты, чтобы рассчитаться с паромщиком Хароном, который перевезет их через реку Стикс в царство праведников. Согласно преданию, если не заплатить, то такая душа, потерянная и брошенная людьми па произвол судьбы, обрекалась на вечное блуждание. Этого никто допустить не мог.
У Юлии будут деньги для паромщика.
Ларвия вытерла слезы и поспешила к двери.
* * *
Марк и Вериг укрылись под навесом скалы, вглядываясь в темный ландшафт; лошади, привязанные к дереву рядом, спокойно щипали траву, довольные отдыхом.
– Ты не ошибся, это то самое место? – спросил шепотом Вериг, пораженный ужасной мыслью: что, если Марк перепутал место казни?
Марк кивнул.
– Я читал закон. Это поле считается священным, здесь проводятся жертвоприношения. Посмотри.
Вериг проследил за направлением руки Марка и увидел па склоне холма большой камень рядом со свежевырытой ямой.
– Это могила? – спросил он.
– Да.
– И вы называете нас варварами, – возмущенно заметил Вериг, качая головой.
– Тише, – остановил его Марк, хватая за руку. – Кажется, что-то слышу.
Оба прислушались.
– Приближаются, – пробормотал Вериг.
Приглушенные шаги стали четко различимы, приблизилась маленькая процессия. Марк поднял голову и увидел Юлию – она шла впереди колонны со связанными руками, сопровождаемая стражниками по бокам.
Сразу же за ней шла Ливия Версалия, а за ней остальные весталки.
Он взглянул на небо – на востоке появились первые светлые отблески: погребение начнется с первыми лучами солнца на горизонте. Марк объяснил Веригу, что Ливия сначала упадет ниц и будет молить богов принять эту жертву. Распластавшись на земле, она не сможет сопротивляться и помочь двум стражникам;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80