– И он готов идти на такой риск? – ахнула Сара.
– Мы оба готовы, – ответила Роксалена, глядя ей прямо в глаза. – Вы не должны никому об этом рассказывать.
– Не расскажу. Но…
Роксалена сделала Саре знак молчать, потому что обе услышали звуки быстро приближающихся шагов и взволнованные голоса женщин.
– В чем дело? – спросила Сара.
– Халид-шах подъезжает. Наверное, его караван показался на дороге, ведущей к главным воротам. Отсюда нам будет его видно.
Сара и Роксалена повернулись к окну, на которое указала принцесса, и опустились перед ним на колени, встав на обитый шелком диванчик. Окна второго этажа гарема выходили, на красные черепичные крыши других помещений дворца. Вдалеке, по направлению ко дворцу, поднимая клубы пыли, неспешно двигалась вереница лошадей и повозок.
– И который из них Халид? – спросила Сара, вытягивая шею.
Роксалена посмотрела через ее плечо.
– Он во главе каравана на белой лошади с золотой сбруей. А те двое позади него должны служить ему охраной.
– «Должны служить»?
– Да, но Халид не позволяет им выполнять их обязанности. Считает, что сам может о себе позаботиться. Он и берет-то их с собой только для того, чтобы успокоить валиде пашану, свою суеверную бабку. Халид – ее единственный оставшийся в живых родственник…
– Значит, он заносчив…
Роксалена фыркнула. Сара рассмеялась.
– Почему вы смеетесь?
– Потому что заносчивость и высокомерие у вас очень распространены, – заметила Сара.
Поразмыслив несколько секунд, Роксалена радостно ухмыльнулась.
– Надо думать, у вас в Америке нет заносчивых мужчин? – поддразнила она Сару.
– Немало, – призналась та, внимательно разглядывая облаченного в длинные красивые одежды мужчину, ехавшего на белой лошади во главе каравана. – Кажется, ростом он намного выше всех окружающих, – задумчиво проговорила она.
– Так и есть. Когда он приходит в гости к моему отцу, султан сразу же приглашает Халида сесть, чтобы паша над ним не нависал.
Роксалена захихикала, прикрывая рот ладошкой. В дверях с изящным поклоном появилась Ширза, горничная и парикмахер Роксалены.
– Как скоро понадобятся вашему высочеству мои услуги? – уважительно спросила она.
– Да, да. Нам пора одеваться. После того как мой отец пообедает и переговорит с Халидом наедине, он пригласит всех женщин к себе. Принеси все, что нужно, и пошли Алед за моей шкатулкой с драгоценностями.
Повернувшись к Саре, Роксалена улыбнулась:
– Мы все должны прекрасно выглядеть для гостя моего отца.
Сара всматривалась в отражение в большом зеркале покоев Роксалены и не узнавала себя. Шелковая блузка была настолько тонкой и прозрачной, что просвечивали ее руки, в широком вырезе была видна верхняя часть грудей, в ложбинку между которыми свисала бриллиантовая подвеска. Пышные льняные шальвары, прихваченные на талии и вокруг лодыжек, на бедрах закреплялись поясом, отделанным драгоценными камнями. Тончайшая синяя чадра не скрывала цвета ее волос. Вторая полоса ткани прятала лицо, оставляя открытыми только сияющие глаза.
– Секер, правда? – восхищенно произнесла у нее за спиной довольная Роксалена.
«Секер» означало «сахар» и в переносном смысле – милое и желанное.
– Роксалена, по-моему, этот ансамбль до крайности непристоен, – мягко заметила Сара.
– Что значит «непристоен»? – спросила Роксалена.
Сара только вздохнула. Невозможно объяснить строгую мораль викторианского общества женщине, вся жизнь которой готовила ее к обольщению, учила искусству доставлять мужчинам наслаждение. Роксалена найдет ее возражения смешными – а ведь Сара обещала следовать оттоманским обычаям, если ее допустят в Топкапи.
– Ничего, – ответила она принцессе, улыбаясь и качая головой. – Спасибо вам. Я благодарна за ваши усилия и рада, что вы довольны.
Роксалена сияла.
– Напоминаю вам, что чадру снимать нельзя, если только мой отец об этом не попросит. И вы не должны отвечать, если к вам обратится кто-нибудь из мужчин, а во время представления надо опустить глаза.
– Какого представления?
– «Ченги», танцовщицы султана приготовили для услаждения Халида традиционное развлечение.
– Ну, не знаю, Роксалена… Справлюсь ли я, не ошибусь ли, – нервничая, ответила Сара.
– Если вы будете делать что-нибудь не так, я покачаю головой, хорошо? Но вам всего-то надо поприсутствовать на представлении, а потом уйти с остальными женщинами.
– Ладно.
В дверях появились два евнуха и застыли в ожидании.
– Пора, – сказала Роксалена. Девушки вышли в коридор.
Зал приемов султана, Хункар Софаси, вымощенный мраморными плитами, был почти пуст, когда туда вошли женщины гарема. В одном его конце под роскошным балдахином находился помост, на котором был установлен великолепный трон султана и позолоченные кресла размером поменьше для его кадин и гостей. Перед троном расстелили шелковый ковер, вышитый лучшими мастерицами дворца, а на нем были разложены удобные подушки с кистями, предназначенные для любимых наложниц. На балкончике музыканты уже настраивали свои причудливые струнные инструменты. Подвешенные к потолку гобелены колыхались в теплом воздухе, служа своеобразными опахалами.
Не успела Сара как следует осмотреть огромное помещение со множеством колонн, как зазвенели цимбалы и музыканты начали медленный, торжественный марш. Из расположенных в дальнем конце зала двустворчатых дверей, которые охранял Осман-бей со своими алебардщиками, в помещение вступил султан, следом за ним – его почетный гость, со свитой, и позади всех – его женщины. Сара наблюдала, как Роксалена подошла к процессии и заняла полагающееся ей место, рядом с первой и второй кадин – и тут она увидела Халид-шаха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78