– Когда ты уходила из кухни, там еще кто-нибудь был? – спросил Халид.
– Только повара.
– Кто именно?
– Армянин Селим и Кемал Мурад.
Халид кивнул, решив, что девушка ни в чем не замешана.
– Введи армянина, – приказал он хислару, а Незиме разрешил уйти.
Девушка быстро удалилась, утирая глаза краем рукава и проталкиваясь сквозь толпу слуг, собравшуюся в коридоре. Они дожидались, пока их допросят поодиночке.
В зал к паше вошел повар, сжимая в руках белый колпак. Он испуганно озирался. Небо за окнами только начинало светлеть. Халид уже несколько часов вел допрос.
– Это ты готовил вчера вечером еду для гарема на ужин? – спросил Халид.
– Да, господин, часть еды.
– Компот из оливок, который принесли в комнаты икбал?
Армянин отрицательно покачал головой.
– А кто приготовил это блюдо?
– Кемал Мурад.
– Пришли его ко мне, а ты можешь идти.
Селим ушел, утирая лоб, и через несколько секунд в зал с поклоном вошел Кемал Мурад.
– Мне доложили, что это ты приготовил компот из оливок, который вчера вечером подали икбал, – сказал паша.
Мурад молча смотрел на него.
– Это правда? – рявкнул Халид.
Мурад кивнул.
– И ты положил в него яд? – тихо спросил Халид.
– Нет, господин.
– А может, тебя кто-нибудь просил положить в него сероватое вещество в виде хлопьев?.. Может, тебе объяснили, что это – приправа?
– Нет, господин.
Несколько секунд Халид молча смотрел на повара, а потом взмахнул рукой, разрешая ему уйти.
– Поразительно! – иронично заметил он Ахмеду, когда повар ушел. – Женщине положили в еду мышьяк, и никто не знает, как он туда попал. Полагаю, злой джинн проскользнул на кухню и плюнул в чашку.
В дверях возник Турхан-ага, и Халид жестом велел ему входить.
– Что вы обнаружили? – спросил Халид. Капитан алебардщиков протянул ожерелье, сверкнувшее в лучах света.
– Что это? – изумился Халид.
– Ожерелье икбал, – объяснила Мемтаз. – Я говорила Саре, что оно пропало. Я думала, его украли.
– Почему мне об этом не сказали? – осведомился Ахмед.
– Я хотела вам сказать, но Сара велела вас не беспокоить, и я повиновалась моей госпоже.
– Где вы его нашли? – спросил Халид у Турхана.
– Один из моих людей нашел его в соломенном матрасе на постели Кемала Мурада.
– Того повара, который только что здесь был? – уточнил Халид.
Турхан кивнул.
– И как оно могло к нему попасть? – спросил Ахмед.
– Возможно, оно послужило взяткой, – предположил Турхан. – Оно ведь, кажется, очень дорогое?
– Взяткой? – нетерпеливо бросил Халид. – Если оно было украдено, то оказаться могло у кого угодно.
– Я знаю, у кого ожерелье было до недавнего времени, – быстро вставила Мемтаз.
Взоры всех присутствующих обратились к ней.
– У Фатьмы, – сообщила пожилая служанка. Халид молча смотрел на нее, но по его лицу было видно, какое глубокое впечатление на него произвела эта новость.
– И я хочу еще кое-что рассказать, – добавила Мемтаз. – Некоторое время тому назад Фатьма подарила моей госпоже в тепидариуме чашку малинового щербета. Я предупредила ее, чтобы она его не ела, и госпожа притворилась, что случайно ее уронила, так что чашка разбилась.
Халид пристально смотрел на служанку, с ужасом сознавая, что компот из оливок был не первой попыткой Фатьмы отравить Сару. Приторный сироп щербета замаскировал бы горечь мышьяка не хуже, чем горьковатые оливки.
– Тебе следовало сообщить мне об этом! – сурово сказал Ахмед. – Обо всех подобных происшествиях надо докладывать немедленно. Мы проверили бы щербет на животном и узнали, не отравлен ли он.
– Теперь это не имеет значения, – устало проговорил Халид. – Мемтаз, ты хорошо сделала, подсказав Саре, чтобы она не пробовала тот десерт. А теперь иди и отдыхай в спальне вместе с госпожой. Я не стану тебя наказывать за то, что ты не выполнила своих обязанностей по отношению к хислару.
Мемтаз ушла, а Ахмед с возмущенным видом скрестил руки на груди.
– Не надо дуться, друг мой, – сказал ему Халид. – Сейчас мне нужна будет твоя помощь. – Откинувшись на спинку кресла, он негромко заметил: – Фатьма. Наверное, мне следовало бы самому догадаться, но казалось, что она слишком любит себя, чтобы так рисковать своей жизнью. Неужели она не понимает, что если ее поймают, для нее это будет означать смерть.
– Ревность делает странные вещи, – заметил Турхан.
Халид снова подался вперед.
– Верни сюда Мурада, – негромко приказал он хислару. – И приведи из гарема Фатьму, сию минуту.
Ахмед быстро вышел, а паша с Турхан-агой молча переглянулись.
– Значит, она полностью поправится? – переспросил Халид доктора, и тот кивнул.
– Ее жизнь уже вне опасности. Как только она немного окрепнет, я дам ей слабительного, и оно выведет из ее организма остатки яда.
– Я сейчас могу ее видеть? – спросил Халид.
– Пока нет. Ей надо отдыхать. Но скоро, возможно, увидите, уже сегодня вечером.
Халид кивнул.
– Спасибо, доктор. Вы можете вернуться к вашей пациентке.
Когда доктор Шакоз ушел, Халид посмотрел на свою бабку и сказал:
– Я хочу, чтобы публичная казнь состоялась завтра же.
Они сидели во внутренних покоях Халида. Сара с Мемтаз находились в соседней комнате. Косем поднесла трубку к губам и спросила:
– Повар во всем признался?
Халид кивнул:
– В том, что не помешал Фатьме подсыпать зелья в чашку с оливками.
– А что говорит Фатьма?
– Визжит, рыдает и ни в чем не признается, трусливая лисица.
Косем вздохнула:
– Жаль, что ты не разбудил меня сразу, когда все это началось. В молодости у меня был большой опыт в отношении ядов. Тогда гарем был очень опасным местом, не то что сейчас – с играми, курением, наргиле… В прежние времена фаворитки мерли как мухи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78