И в то же время казалось, что все это происходило не с ним, а с кем-то другим. Постепенно боль отступала, становилась терпимее, и тогда он приходил в себя и понимал, что жив, но серьезно ранен. Халид вспомнил набег бедуинов, во время которого в плечо попала пуля.
Над ним склонялась какая-то женщина, да, это была женщина, потому что от нее исходил удивительный аромат; не густые, приторные благовония турчанок, а легкий запах лимонной вербены, которую Сара брала у коренщицы с кухни и сама растирала в порошок. Но Халид понимал, что Сара не могла здесь оказаться – она же под замком, по его собственному приказу…
Халид с трудом открыл глаза. Сара закрепляла повязку у него на плече и, увидев, что он смотрит на нее, замерла, а потом улыбнулась.
Она что-то сказала, но что именно, он не смог разобрать. Ее свободная рука лежала у него на груди. Он потянулся и на секунду сжал ее пальцы.
Сара улыбалась ему.
Он больше не мог держать глаза открытыми, но, даже засыпая, видел перед собой ее радостное лицо.
– Фу! – недовольно произнес Халид, когда Сара поднесла к его губам чашку с бульоном.
– Ну-ну, вам надо это выпить, чтобы восстановить силы, – уговаривала Сара.
Плотно сжав губы, он отвернулся.
– Хорошо. Я-то думала, что вам хочется поскорее встать с постели, – беззаботно проговорила Сара.
Халид вздохнул, жестом велел подать ему чашку и выпил весь бульон.
– Ты – тиранка, – устало вымолвил он, тяжело опуская голову на подушку.
– Кому это оценить, как не тирану, – ответила она и рассмеялась, довольная собой.
– Ты что-то очень веселая, – раздраженно заметил Халид, растирая больное плечо. – Кажется, тебе нравится, что мы поменялись ролями.
Сара отвела его руку от начавшей заживать раны.
– Может, и так. Но я радуюсь, что вы быстро идете на поправку.
– Почему? – спросил он, пристально наблюдая за ней.
– Потому что это свидетельствует о том, как я хорошо умею ухаживать за больными, – ответила Сара.
– А может, это свидетельство моей необыкновенной выносливости, – парировал он, лукаво улыбаясь и закрывая глаза.
– Может быть. Вы хотели бы съесть немного твердой пищи?
– Я бы хотел принять ванну.
– Завтра.
– Но вчера ты говорила то же самое.
Сара покачала головой:
– Подождите еще день.
– Как только ты заснешь, Ахмед отнесет меня в хамман, при мабейне.
Сара смотрела на Халида, он по-прежнему выглядел усталым, был заросший – не брился несколько дней; но в глазах снова горел огонь, а окружавшие их фиолетовые тени почти исчезли.
– Вы этого не сделаете, – уверенно заявила она.
– Почему?
– Потому что это капризы двухлетнего малыша. Я помогла вам, и если вы хотите окончательно поправиться, то должны меня слушаться.
– Ты, похоже, чувствуешь себя очень уверенной, – заметил Халид.
– Да. А еще, надо признаться, я чувствую немалое недоумение. Как могло такое с вами случиться? Неужели вас не охраняют, когда вы находитесь вне дворца?
Он изумленно посмотрел на нее:
– Разве с нами была охрана, когда мы ездили к оазису?
– Нет.
Он пожал плечами:
– Я всегда отпускаю охрану, когда в ней нет необходимости.
– Но ведь это глупо.
Халид отвернулся.
. – А тебе хотелось бы, чтобы за тобой повсюду ездил целый отряд?
– Наверное, нет.
Вошедший хислар низко поклонился:
– Валиде пашана просит разрешения войти.
– Она снова просит разрешения! Надо думать, поняла, что мне лучше, – сухо заметил Халид.
Сара рассмеялась.
– Скажите моей бабке, что она может войти, – сказал Халид, обращаясь к Ахмеду, который снова низко поклонился. Хислар вышел поговорить с Косем, а потом посторонился, пропуская ее к внуку. Она сияла.
– Ну, ты только взгляни на себя, сын моего сына! – радостно воскликнула Косем. – Скоро ты снова отправишься на охоту!
При появлении Косем Сара встала, но вдруг почувствовала, как все поплыло перед глазами, и ей пришлось снова сесть – поспешно и тяжело.
– Что с тобой? – Халид сел и протянул к ней руки.
– В чем дело, милочка? – обеспокоенно спросила Косем, кидаясь к ней через всю комнату и тревожно наклоняясь к ней.
– Не знаю. Немного голова закружилась.
– Еще бы ей не закружиться – ты не отходила от постели моего внука уже пять дней! Когда ты в последний раз что-нибудь ела?
– Не помню.
– Как ты могла допустить, чтобы она сидела тут без еды? – закричал на бабку Халид.
Косем взяла Сару за руку, помогая встать на ноги.
– Ты прав. Это моя вина. Я так беспокоилась за тебя, что совсем забыла о твоей сиделке. Ты спала прошлой ночью, Сара?
– Спала здесь, на раскладушке.
– Сколько?
– Немного.
Косем повернулась к хислару:
– Отведи Сару обратно в покои икбал и прикажи, чтобы Мемтаз принесла ей поесть. А потом передай всем, чтобы ее до завтрашнего утра никто не беспокоил. Сегодня ночью у паши подежурю я.
– Но… – запротестовала Сара, оглядываясь на Халида.
– Иди, – приказал он. – Со мной ничего не случится.
Сара была слишком вымотана, чтобы спорить сразу с двумя людьми.
– Ладно, – уступила она. – Но если его опять начнет лихорадить, позовите меня.
– Лихорадить? – переспросила Косем.
– Если у него начнется жар, бред.
Косем кивнула, и Ахмед увел Сару.
– Как ты могла устроить мне такое? – возмущенно спросил Халид у бабки, как только они остались вдвоем.
– Что устроить?
– Разрешить Саре за мной ухаживать!
– Она спасла тебе жизнь!
– Сара видела меня слабым и скулящим, как младенец, беспомощным и зависимым. Теперь она никогда меня не полюбит!
Косем села на край его кровати и похлопала внука по руке.
– Неудивительно, что Сара не хочет с тобой спать, Халид. Ты совершенно не понимаешь женщин.
– А, помолчи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78